— Что у вас? — спросил Кирилл, когда они расселись за брифом.

Шилов протянул каждому по распечатке:

— Тут информация о жене Горелова. Горелова Марина Николаевна. Восьмерка…

— Погодите, откуда человек знает степень сущности акудзина? — удивился Марк.

— Я вообще не понимаю, что значат эти ваши степени. Но меня попросили, и я нарыл. Олег Дмитриевич помог, — подмигнул ему Шилов. — Адрес, телефон — все как надо. Она, кстати, психотерапевт. И практика у нее не только среди акудзин, но и среди людей. Одно время работала в Кащенко.

— Интересная дама, — пробормотал Кирилл. — А что с сыном?

— Ищем, — развел руками Шилов. — Как сквозь землю провалился. Роем.

— Сдаётся мне не просто так. Возможно, он что-то знает, — задумчиво произнёс Кирилл.

— Возможно, — согласился Шилов.

— А что с потенциальной жертвой?

— Мои ребята думают, что это Роман Куницын. Тридцать четыре года, дважды женат. Девушку его допросили. Сказала, пропал четыре дня назад. По поводу виновности есть сомнения. Она толком не в курсе, а других родственников у него нет. Детдомовский. Сказала, что как-то по пьянке обмолвился, что по малолетке состоял в банде и промышлял нехорошими делишками. Без подробностей.

— Патрули работают? — спросил Кирилл.

— А то! Они очень разозлись, что маньяк ушел у них из-под носа. И люди, и акудзины.

Все посмотрели на Ивана. Он поморщился как от горькой пилюли и машинально тронул штанину в том месте, где была повязка.

— Катюшка тоже работает? — спросил он, мило улыбнувшись.

— Не боись. С Петром она. С Лежаковым, — улыбнулся Шилов. — Кирилл, ты хочешь что-то спросить?

Калинин был погружен в бумаги и оторвался от них с трудом.

— Вы ведь знаете, что Горелов трешка, а его жена восьмерка. Неравный брак. В то время, когда они женились, слишком неравный. Даже у меня были проблемы с семьёй, когда я женился на Лене. Мужчина еще может противостоять семье, но, чтобы женщина с такой степенью сущности выбрала не равного… Редкость. Да, Марк?

— Что сразу Марк? — всплеснул руками Голицын. — О неравных браках это к моей матери, пожалуйста! Она очень боится, что я найду себе человечку и разбавлю густую кровь великих князей Голицыных.

Он скривился и передернул плечами, будто его облили холодной водой.

— Не знал, что у вас такие порядки, — протянул Шилов.

— Официально у нас такие же порядки, как и у вас, но кулуарно это не приветствуется, — отозвался Марк. — Так что да, странно, что Марина выбрала Аркашу. Хотел бы я на нее поглядеть. Может, она страшная, и это был ее последний шанс?

— И то верно, — согласился Шилов. — Не суди и не судим будешь.

***

Сегодня Ворону снимали швы, так что на встречу с Мариной Николаевной Гореловой Кирилл с Марком отправились вдвоем.

Женщина спокойно восприняла то, что с ней хотят поговорить следователи Седьмого отдела и пригласила их в свой офис. Его она арендовала в одном из людских бизнес-центров. Аренда даже небольшой комнатушки тут стоила приличных денег, но все же дешевле, чем в бизнес-центрах акудзин.

В приёмной их встретила молодая девушка, в которой Марк сразу определил человечку. Девушка пригласила их в кабинет с золотой табличкой, на которой значилось: «Доктор психологических наук Горелова Марина Николаевна».

В самом кабинете не было стола. Лишь два дивана друг напротив друга, кофейный столик, на котором расположилась вазочка с печеньем и конфетами, по двум стенам стояли высокие стеллажи с трудами ученых психологов и философов. Панорамное окно в пол было занавешено легким тюлем, а тяжёлые темные портьеры сдвинуты.

Марина Горелова представляла собой миниатюрную, чуть полноватую шатенку лет тридцати пяти. Хотя на самом деле ей уже давно шел седьмой десяток. Одета она была в свободного кроя блузку и светлые брюки.

Женщина пригласила мужчин присесть на один из диванов, а сама уселась напротив и внимательно посмотрела них, будто изучая.

— Итак, господа, мой бывший муж снова что-то… сделал? — спросила она, и голос ее оказался удивительно глубоким.

— Доказательств у нас нет, но мы подозреваем, что у него мог быть сообщник, — ответил Кирилл. — Поэтому мы бы хотели знать, с кем ваш муж был близок и кому мог доверить… доверится.

— Даже не знаю… — задумалась она. — Семьи у него к моменту нашего знакомства уже не было — поздний единственный ребенок. Он хорошо общался с коллегами, но, чтобы прямо дружил… Нет, наверное, нет. Книги были его друзьями.

— Вы не догадывались о том, что он делает? Может его поведение изменилось в последнее время?

— Нет. Мы с Аркадием были трудоголиками. Он все в своих книгах, я с пациентами… Кажется, все было как обычно. Так сразу и не вспомнишь, всё-таки прошло пять лет. Даже больше.

— А вам мама не говорила, что выходить замуж за трёшку плохая идея? — спросил Марк, нахально улыбнувшись.

— Говорила, — мягко ответила Горелова. — Такова участь сильных акудзин — отстаивать свое право на личную жизнь. Вам ведь это должно быть знакомо, Марк?