— Слышишь Сашка, — повернулся Николай к Цесаревичу, что стоял у стены перед большой картой Российской империи, — в Карсе мороз помог, а в Сухуме дождь. Вроде, как и уходят турки, и Карс наш, а ощущение, что случайно победы сии нам достались. Не выучка солдат, не храбрость и умение офицеров, не более совершенное, сем у турок оружие, а мороз, дождь и холера победу на принесли. Пора армией всерьёз заняться. Ой, как пора.

Эпилог

Спустя три месяца

В огромной гостиной в доме сера Чарльза Вуда собрались четверо человек, которые решали сейчас судьбе Объединённого королевства. Хозяин — баронет Чарльз Вуд в настоящее время занимал должность в правительстве, которую никто не хотел на себя примерить. Королеву даже подключили, и она уговорила сэра Вуда, предложив ему титул виконта Галифакса и прирезав в этом графстве ему приличное количество земли. Сейчас Первый лорд Адмиралтейства (First Lord of the Admiralty) ну, или министр военно-морских сил Великобритании сидел в одном из четырёх кресел и косился на служанку, что расставляла на небольшой столик закуски со странным чувством, она мешалась, и в то же время он не хотел, чтобы она уходила, так как сразу после этого и начнётся тот неприятный разговор, ради которого они собрались.

Напротив хозяина в точно таком же викторианском кресле, обтянутом золотой с узорами шёлковой тканью, проглотив аршин, восседал Генри Пелхам-Клинтон, 5-й герцог Ньюкасл. Прошлой весной должность, которую он занимал ранее, разделили на две и теперь он просто Военный министр Великобритании или государственный секретарь по делам войны (Secretary of State for War), теперь министр Колоний — другой человек и его здесь нет. Не до него. Вопрос, что им предстояло решить, колоний пока не касался. (До 1854 года должность называлась Министр по военным и колониальным делам Великобритании или государственный секретарь по военным и колониальным делам (Secretary of State for War and the Colonies)).

Слева от хозяина, наоборот, развалился в кресле, откинувшись на спинку, граф Кларендон, он же Джордж Уильям Фредерик Вильерс, 4-й граф Кларендон (George William Frederick Villiers, 4th Earl of Clarendon). С прошлого года лорд Кларендон исполнял обязанности (Secretary of State for Foreig), или был министром иностранных дел Великобритании.

Ну и главное действующее лицо этого собрания уместилось на краешке кресла справа от хозяина, а так как стол всё же был прямоугольным, то можно сказать, что восседал во главе стола. Этим человеком был уже знакомый нам Генри Джон Темпл, 3-й виконт Палмерстон (Henry Temple, 3rd Viscount of Palmerston), недавно отметивший семидесятилетие премьер-министр Великобритании.

— Я бы хотел, джентльмены, чтобы вы услышали предложение, что через посланника Швеции в России Густава аф Нордина, в ответ на наше предложение о мире, выдвинул император Николай, — лорд Пальмерстон взял фужер с тёмным вином и пригубил его, горло пересохло.

— Надеюсь, это не безоговорочная капитуляция? — государственный секретарь по военным вопросам сэр Генри Пелхам-Клинтон запустил пятерню в роскошную купеческую бороду, которую гордо носил вопреки всеобщей моде на бакенбарды.

— Как сказать. Может и хуже. Но не буду тут интригу разводить. Предложение московитов такое. Мы, как Николай хитро выразился, должны перейти на сторону добра. Великобритания должна объявить войну Франции и Турции.

— Нда! — чуть не присвистнул хозяин дома.

— К сожалению не всё. Великобритании не будет хода дальше Сингапура. И Сингапур будет в совместном управлении Российской империи и Великобритании.

— Значит, война с Китаем велась зря и все доходы от торговли с цинцами останутся без нас. На это идти нельзя, — сэр Генри Пелхам-Клинтон дёрнул себя за бороду, пытаясь её оторвать. Не вышло с первого раза, и он схватил рукой неудачницей фужер с кровавым вином.

— Нет, торговать московиты не мешают, наверное, я не точно выразился. Наших военных кораблей там не должно быть, — премьер-министр скривился в кислой улыбке.

— Так ли всё плохо у нас, джентльмены, что мы вынуждены принимать… да, даже просто обсуждать эту ерунду, этот бред дикого варвара, — спросил хозяин дома, продолжая маленькими глотками потягивать сухое красное вино.

— А вот и расскажите нам лорд Вуд. У нас есть военные корабли в Тихом океане? — лорд Пальмерстон повернулся к первому лорду Адмиралтейства.

— Нет. Но Великобритания за год строит больше кораблей, чем есть у России всего.

— Как нам помогает это сейчас. Разгромили эскадру в Ванкувере и сожгли город. Потопили и частично захватили эскадру у Петропавловска, потопили и частично присвоили эскадру в Шанхае, потом полностью захватили эскадру в Гонконге, потом в Сингапуре. Отправили на дно эскадру, посланную за золотом в Австралию, потопили пять кораблей у Калькутты. Уничтожены или захвачены все корабли в Белом море. Сожжен порт Лондона и там потоплено два только спущенных на воду винтовых фрегата, взорвана верфь с двумя почти построенными корветами. И крымская катастрофа. Да, русские не могут вызывать бурю, но их поговорку, что если бог за них, то кто против? я начинаю бояться. Мороз и холера в Карсе, месяц дождей в Сухуме, буря в Черном море. Буря в индийском океане. Если к этому добавить генерала Мороза, что погубил полумиллионную армию Наполеона и зимние холода, сгубившие армию Карла XII, то, знаете ли, выстраивается цепочка такая. Не хочется стать её очередным звеном. И ответ на ваш вопрос — Пальмерстон повернулся к первому лорду Адмиралтейства. Русские захватывают в год больше кораблей, чем мы строим. Мы строим их для русских.

— А почему нам не плюнуть на их угрозы и просто не выйти из войны? — до этого молчавший граф Кларендон проскрипел старческим альтино.

Повисла тишина и все уставились на лорда Пальмерстона.

— Они не прекратят войны.

— А если нажать на Швецию, на Пруссию, на Австрию, пусть вступают в войну, — не остановился министр иностранных дел.

— Поздно. Они не пошли на это год назад, теперь после всех наших поражений я даже не знаю, что должно произойти, чтобы хоть одна из этих стран на это решилась.