Все изменилось в одночасье, когда у Урсулы появился младший брат Марк, который родился с кучей болячек, ведь его мама Злата, пренебрегая рекомендациями врачей, продолжала много работать. Как в случае и с первой своей дочкой.

Намучившись по больницам, Злата, при первой возможности, бросила больного ребенка бабушкам и сбежала на работу, проклиная свой декрет. И поклялась больше не заводить детей, поскольку материнство принесло ей больше хлопот, чем радости.

А ведь в соц. сетях она всегда писала, что она наконец-то стала самой счастливой мамой и сотни комментаторов ставили ей лайки и посылали лучи добра. А потом отправляли деньги на лечение больной девочки.

И вот Злата обнаружила, что снова беременна и срок уже довольно большой. И врачи единогласно предупредили ее, что возраст и невнимательность к первому триместру беременности могут сделать свое дело.

Ей советовали лечь в больницу и наблюдаться. Но упрямая Злата, которая была сыта по горло диагнозами, уколами и реанимациями, тут же отправилась в длительную командировку, чтобы получить звание заслуженного педагога. И с удвоенным рвением стала писать по ночам научные труды о новых методах в педагогике.

А когда подошло время уйти в декрет, продолжала читать лекции в разных филиалах ВУЗов, мотаясь по всей стране.

В итоге Марк, младший сын, родился сильно недоношенным. И снова врачи стали бороться за жизнь малыша.

Об Урсуле забыли. Поскольку родился мальчик, которого ждали все родственники, наследник, будущий защитник и мужик. А что девка? Снова начнет рожать и заниматься бытом. Одним словом, вырастет и станет бабой. Какой с нее толк?

Когда Урсула узнала о том, что она теперь не единственный ребенок в семье, то устроила родителям настоящий скандал, требуя отнести обратно Марка в роддом, иначе она сама от него избавится. И начала при любой возможности издеваться над младшим братом, за что стала тут же получать тумаков и ремня.

А ведь до рождения младшего сыночка ее и пальцем никто не трогал! Более того, уход и присмотр за Марком беззастенчиво делегировали старшей сестре, которая должна была укачивать брата, кормить его, стирать испачканные его штаны руками(тогда не распространены были еще памперсы), присматривать за ним, когда он шалил и становился неуправляемым.

Теперь Марк рос избалованным, всегда жалующимся на сестру и несамостоятельным до ужаса, что выводило ее из себя. Сам он не мог себя ни обслужить, ни защитить от нападок сверстников во дворе, поскольку рос слабым, косолапым и косоглазым.

Но от этого еще более любимым у своей маменьки, которая с карьерой не покончила, но всегда подчеркивала огромную разницу между дочерью и сыном, ясно давая понять, кого она любит больше. И демонстративно утирая сопли и слезы обиженному в очередной раз мальчику – ябеде, который гадил своей старшей сестре украдкой.

За что от нее получал, естественно. А ту, в свою очередь, мать наказывала, повторяя, что достается ей за дело.

В мозгу Урсулы возник диссонанс – сначала весь мир крутился вокруг нее, а теперь даже родная мать ни во что ее не ставит, подчеркивая, что младший брат – это мужчина, а она – никто. А ее удел только подтирать брату задницу и сопли. И опекать его всю жизнь.

Нет. Не устраивала такая перспектива Урсулу, а потому, подрастая, она показала родителям самый настоящий характер, превращаясь из всегда болеющей и беззащитной девочки в монстра, ни с кем не считающегося и эгоцентричного на столько, что единственной ценностью для нее стало количество денег, а не слепое почитание и уважение родителей, которые всегда повторяли ей про какой-то пресловутый стакан в старости.

Не то, что стакан воды отказывалась подавать Урсула, так еще, окрепнув и почти достигнув совершеннолетия, заявила, что родители ей надоели и что в старости их ждет какая-нибудь богадельня, но никак не уход и забота от старшей дочери.

Урсула стала хамить матери и отцу, курить, завела себе жениха, старше себя, над которым поняла свою власть и стала точно так же над ним издеваться, как и над всеми, кто когда-то молился о том, чтобы она не умерла от страшной болезни.

Снова и снова рассматривая детское лицо такой хорошенькой племянницы и сравнивая его с новым обликом девушки с выбритыми висками и ярко-зелеными или синими волосами, я не могла найти между ними ничего общего.

Да. Вот эти огромные, почти наивные карие глаза, крошечный аккуратный носик и капризный пухлый рот. Волосы, которые перестали быть кудрявыми и пушистыми, как у серафимов на фресках, а стали короткими и ершистыми, как и характер их обладательницы.

Пирсинг. Тату. Тяжелый и грубый макияж. Бесформенная одежда, которая прячет грубые складки тела под ней. Полные бедра и огромная грудь все равно выпирают, как бы их не скрывали в мужской одежде.

Большие стопы в грубых папиных ботинках и широкие бесформенные брюки. Взгляд, надменный и решительный из-под густо нарощенных ресниц и широких бровей.

Нет. Эта не та девочка, которая была папиной радостью и маминым счастьем, это кто-то другой, появившийся как-будто из ниоткуда.

Монстр, выкидывающий из окон домашних кошек, а из своей жизни младших братьев и требующий отдельное жилье, даже если ради этого ее родному отцу придется умереть.