Пако не двигался и стоял прямо. Он поднял голову и гордо смотрел на ребят, которые бросали на него сочувственные взгляды. Бекки содрогнулась, когда Пако задрал штаны и сел худощавыми голыми коленками на острые кусочки сухой крупы. Он не елозил, не морщился, а с достоинством держал в руках Книгу Господню, пробегая глазами по строчкам.

«Бедный», – слышались шепотки. И Бекки передёргивало. А хуже всего то, что Пако не был ни в чём виноват. Он никому не причинил вреда, ничего не сломал и никого не обидел. Просто нарушил какое-то глупое правило, выдуманное Франко. Она, к слову, иногда поглядывала на Пако, и что-то острое блестело в её глазах. Бекки поняла в тот момент, что холодность – лишь маска, и в душе директриса ликует над своим превосходством.

У девочек было ещё немного времени перед уроками рисования, которые начинались после обеда. Бекки снова ходила по пресловутым коридорам, уже давящим на неё и раздражавшим своей серостью и однообразием. В одном из таких коридоров находилась лестница, веущая на чердак с закрытой дверью, поэтому по той лестнице никто не ходил. Бекки бродила туда-сюда, думая о несчастном Пако и о своём закончившемся счастливом детстве во дворце. Если бы только отец видел, какие ужасы творятся в месте, где оказалась его дочь! Да он бы пришёл в ужас! Когда он приплывёт за ней, Бекки обязательно попросит его помочь всем детям в приюте. Кроме, может быть, Луизы.

И вдруг по какому-то невероятному велению судьбы в коридоре появилась Луиза во главе целой компании девочек, которых Бекки несколько дней назад учила читать на кастельском. Все они выглядели угрожающе, закатывали рукава, а у некоторых с собой были палки. Луиза скрестила руки на груди и злодейски ухмыльнулась.

– Ну, что, Бекки Джонс? Готова ответить за все свои слова?

Бекки старалась ничем не выдавать свой испуг. Напротив, она приняла самый уверенный вид, надеясь, что у неё получается притворяться. Девочки тем временем медленно наступали.

– Ты не боишься, что госпожа Франко обо всём узнает и вас тоже запрёт в подвале? – спросила Бекки, заставляя себя стоять на месте, а не пятиться к лестнице. Даже в неравную битву она хотела вступить с достоинством.

– Уж тебе Франко точно не поверит, – самодовольно усмехнулась Луиза. – А мы скажем, что ты навернулась с лестницы. Вперёд, девочки.

И её подружки двинулись на Бекки, многие из них подняли палки, у одной откуда-то взялся ремень. Бекки сжала кулаки и встала в стойку, как учил отец при рукопашном бое.

Но вдруг девочки остановились. Бекки подумала, что те надеялись, будто она убежит, а никак не рассчитывали на драку. Но их взгляды устремились на лестницу. Бекки обернулась и увидела на ней Пако. Он просто стоял и смотрел, а потом резко топнул ногой, будто хотел согнать кошку. Девочки обернулись в сторону своей предводительницы. Луиза во все глаза смотрела на Пако и, казалось, готова упасть в обморок.

– Я тебя помню, – обратился Пако к ней.

Луиза, вероятно, не поняла ни слова на кастельском, но наверняка увидела узнавание в лице мальчика.

– Уходим, – скомандовала она.

Девочки сначала хотели возмутиться, но, когда увидели, что их предводительница уносит ноги, то струсили и помчались за ней, как драные кошки.

Бекки осталась на месте. С одной стороны, она была благодарна Пако, но с другой стороны ей было очень стыдно за то, что он увидел её в положении жертвы. Лучше уж было защищаться самой. Но Пако первый нарушил молчание.

– Тупые девчонки, – произнёс он на кастельском, будто говоря сам с собой.

– Все? – тоже на кастельском спросила Бекки. Ей стало ещё более неловко.

Изумление Пако ярко отобразилось у него на лице. Он посмотрел на Бекки так, словно та стала полупрозрачной, как приведение.

– Ты меня понимаешь? – спросил он, будто ещё надеялся на то, что ответ будет отрицательным.

– Я знаю пять языков, в том числе и кастельский, – едва сдерживая улыбку, ответила Бекки.

– Вот чёрт, – выругался Пако и уселся на ступеньки. Его стало не видно из-за перил.

Бекки сначала не была уверена, стоит ли ей продолжать беседу, но Пако показался ей очень милым. Поэтому она подошла к нему и встала прямо перед ступенькой, на которой он сидел.

– Меня зовут Бекки Джонс, – представилась она и протянула руку. Это вышло по привычке, ведь во дворце дамы протягивали кавалерам руку для поцелуя. А Пако взял и пожал её, крепко, по-дружески. И от этого жеста сердце Бекки замерло сильнее, чем если бы ей поцеловали ручку.

– А моё имя знает весь приют, – горько усмехнулся он и отвёл взгляд. Пако выглядел в тот момент, как взрослый потрёпанный жизнью мужчина. Настоящий преступник, осуждённый за серьёзное деяние, но при этом – галантный человек чести. Это взбудоражило сознание Бекки, и она села рядом на ступеньку.