С этими знаниями мы переходим к труду философа «Об актерах и актерском мастерстве» [1], опубликованном в 1857 году. И вот, почему исследователь написал данный труд: его поразило восприятие зрителем первоначально актерского гения, не видя за этим самого мастерства и мощи драматического искусства: «публика одаряет (актера) силой интеллектуальной концепции и поэтического творения, но не распознает те трудности актерского мастерства (его труда), которые делают его мастером», в том числе, благодаря самой драматургии – это невероятностное сочетание, которое реализуется только человеком – транслируется через него. И наиболее полно этот союз актера и драматургии, соединенных режиссурой, автор описывает на примере игры одного актера и его характеристики Сэмюелем Кольриджем: «всё равно что читать (самого) Шекспира (да еще и) при свете молний» – так озаряется произведение живым искусством воплощения.

И начинается смешение методов, их содержания, тем не менее обладающих четкой структурой, формой.

О музыкальности речи философ пишет, что её условиями является тон, тембр и ритм – мы переводим речь в музыкальную плоскость, как и должно звукам, которые по всем правилам физики и музыки должны звучать гармонично. В свете музыки философ затрагивает и тему новаторства – неизменная классика произведений соединяется с новыми веточками экспериментального, и все вместе объединено эстетикой, постоянство и перемены, прежнее, нынешнее и будущее – потому что «все времена – одно время».

О комичности и понимании юмора Льюис прежде всего подчеркивает, что это не сами забавные положения, но именно передача понимания самих характеров – то самое остроумие, интеллектуальный юмор, и вновь – все зависит от человека. Эта мысль раскрывается в замечательной формуле: «правдивость и полнота юмора» – идеал.

И еще привлекает внимание в данном труде Льюиса очерк о естественной игре, как в жизни, которая все же не всегда уместна именно в сценическом отношении, а более в кинематографическом, и лишь настоящее мастерство и та самая правдивость может сделать естественную игру театральной. И только если рассматривать само понятие естественной игры как истинности воплощения, а не олицетворение «заурядной жизни» -требуется мастерство. И отсюда следую еще два правила-метода: «естественность – цель реализма» («the desire to be natural – the aim at realism») и «хорошая игра замечательная своей индивидуальностью».

Семантика смысловых значений также смешивается с выражением чувств и помогает выразить то, что каждый человек может чувствовать, и что может разделить другой человек. Само же глобальное понимание тесной взаимосвязи человека и чувств, человека и общества, людей и мира, разума и души выражается в том, что на «душу можно действовать только внешними» силами – связь внутреннего и внешнего мира.

Льюис пишет и о том, что «невозможно определить точно» те дарования и мастерство, поскольку все заключается еще и в индивидуальности – чувствуете здесь отсылку философа к рассуждениям о чувствах, которые также сложно определить. То есть, это то, что присуще жизни, человеку.

И все переходит вновь к человеку, актеру, одновременно творцу искусства и его орудию, и к чувствам зрителя, который видит «в его лице нить игры» – к тому, кто воплощает жизнь духа…

2023, Ксения Мира

Литература:

[1] Дж. Г. Льюис. Вопросы о жизни и духе: Психологические начала и пределы знания. Пер. с англ. Изд. 2-е. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. – 480 с. (Из наследия мировой философской мысли: теория познания.).

В своём научно-популярном исследовании я стараюсь объединить, разработать универсальные методы для совершенствования жизни, ее различных сфер, и в этих заметках популяризую знания и публикую наработки.

Универсальность методов для широких областей знания, совершенствования жизни и ее различных сфер в контексте метафизики мира и все большего объёма информации – предмет пристального внимания мыслителей, исследователей, разработчиков методологий и, конечно же, самих нас, кто эти методы применяет во всех сферах жизни. И одним из философов и мыслителей, писавших о методах всеобщего знания, совершенствования нашего разума, был Огюст Конт, развивший философию позитивного мышления.

Так, например, Дж. Г. Льюис, методов для искусства которого я частично коснулась в одной из заметок – а у этого замечательного философа множество методов для жизни, которые рассматриваются мной в книгах по исследованию, – особо отметил, что именно учение Огюста Конта о методе распространяется на абсолютно все исследования [3], то есть области познания, и мы рассмотрим универсальность методов мыслителя. Далее Льюис в отношении критиков методов Конта отмечает, что те ссылаются только и всего лишь на один недостаток, а именно, что было бы целесообразным осуществить попытку разработки метода для самой метафизики. «И метафизические исследования будут продолжаться» – так рассуждает Льюис в те годы, так как эта давняя тенденция в развитии мысли, направленной на получение знания о мире, о всем его многообразии, об универсуме – вспомните «Метафизику» Аристотеля – его методы мы также с вами рассмотрим.

Прежде всего, сразу привлекло понимание всеобщности, возможности разработки единого, объективного подхода к развитию мышления и его практического применения. Огюст Конт в своих трудах о философии позитивизма и позитивном мышлении, в частности, в «Духе позитивной философии» [1], как раз и пишет об универсальном законе разума, приводя в пример в качестве такового классификацию, и о двух условиях совершенствования человеческого разума – полнота и рациональность мышления. Действительно, классификация позволяет выстраивать иерархии знаний в соответствии с системами и соотнесением с ними, упорядочивать данные знания сообразно содержанию и обнаруживать связи между ними. И именно всеобъемлющий охват, полнота познания вместе с его рациональностью и дает гармоничность человеческой мысли.