— Не зажимай, — то ли прошу, то ли приказываю.

Направляю себя, обильно смочив головку слюной. Страшно, что Васиной смазки не хватит, и она испытает боль.

Фиксирую Цветочек за талию и начинаю снизу проталкиваться, с каждым разом выходя и входя заново. Когда головка начинает свободно скользить, рывком насаживаю до упора и застываю. Василиска пищит, кусает в плечо и тяжело дышит. Нахожу её губы и отвлекаю от неприятных ощущений.

Пальцами поглаживаю промежность, возвращая расслабленное состояние.

— Подвигайся сама, когда будешь готова, — хриплю, еле сдерживаясь.

Готовлюсь к пытке временем, но Цветочек быстро справляется. Внутренние мышцы перестают давить, и Вася делает первое движение. Помогаю ей рукой, подталкивая спинку. Подхватываю её темп, позволяя делать, как нравится.

Только когда улавливаю пульсацию, перехватываю инициативу, и вбиваюсь сам. Осторожничаю, стараясь доставить удовольствие Цветочку.

В неверии тяну запах, окутывающий нас. Пахнет карамелью. Сладкой карамелью, вкус которой оседает на коже.

Стон. Секундный вскрик и крупная дрожь любимого тела. Жалею лишь о том, что не видел в этот момент Василисиного лица. Её первый раз, первый оргазм запомнятся мне запахами и вибрирующими стонами.

А всё остальное… потом… Потом…

Уставшие, засыпаем в обнимку. Я по-прежнему у стены, подложив вниз свернутые джинсы. Василиса в моей футболке, которая высохла не полностью, но без неё она отказывалась даже присесть.

Сквозь дрёму слушаю ровное дыхание любимой девочки. Ощущаю биение её сердца и улыбаюсь. Да, улыбаюсь от счастья, не смотря на грозу, на новую пальбу где-то внизу. И даже запах жжёной резины не уменьшает степени моего (нашего!) счастья…