– Я схожу за папой. – Джессике не терпелось похвастаться.

– Я пойду, – решительно заявила Энни. – Побереги свою ногу.

– Можно в таком случае я зажгу свечи? – тут же спросила Джессика.

Энни остановилась у двери:

– Вот вернусь с твоим папой, и, если он разрешит, тогда и зажжешь свечи.

О свечах подумала Джессика, как и о бокалах для Энни и Руфуса, уверив, что после ужина папочке захочется вина. Энни не была столь убеждена в этом, однако с радостью согласилась, хотя сама выпивала не больше одного бокала: вино быстро ударяло ей в голову.

Подойдя к кабинету, Энни услышала, что Руфус с кем-то разговаривает по телефону. Она нерешительно мялась возле двери, не зная, что делать.

Приготовившись постучать в дверь, она внезапно остановилась, услыхав обрывок разговора.

– Пожалуйста, попросите Маргарет, как только она придет, чтобы позвонила мне, – твердо произнес Руфус. – Мне надо переговорить с ней.

Маргарет?.. Энни знала лишь об одной Маргарет, ее только недавно упоминали в разговоре, и то была ее предшественница. Руфус звонит Маргарет. И ему действительно необходимо поговорить с ней… Зачем? Энни понимала, что та женщина ушла без предупреждения, но если даже и так…

– Да, я получил ее письмо. – Руфус по-прежнему говорил с человеком на другом конце провода. – Но мне надо самому поговорить с Маргарет.

Итак, прежняя гувернантка писала ему! Они были в близких отношениях?..

Неужели в семействе Даймондов не только Энтони имеет склонность к прислуге?..

– Вы были молчаливы за ужином, – заметил Руфус. Они сидели вдвоем в гостиной, а Джессика преспокойно спала у себя в спальне.

Энни была удивлена, что могла есть, ведь каждый кусок вставал у нее в горле! К тому же она выпила столько красного вина, сколько раз Руфус наполнил ее бокал. Теперь в ее голове царил кавардак, хотя она и пыталась собраться с мыслями.

Руфус и Маргарет…

Теперь многое становилось на свои места. Руфус, казалось, был весьма расстроен, застав в доме другую гувернантку, и расспрашивал всех о причине внезапного ухода предыдущей. Он не стал тратить время зря, поняв, что она в Лондоне, и вернулся туда. Очевидно, он хочет поговорить с ней лично.

Пожалуй, между ними случилась ссора, или, быть может, Маргарет в конце концов пришла к выводу, что подобные отношения не для нее. Каковы бы ни были у нее основания, Руфусу необходимо повидаться с ней еще раз.

Энни провела ужин в печальном молчании, не в силах поверить в собственную тупость. Она жестоко ошиблась, дважды влюбившись за считанные дни! Как она наивна! С Энтони она быстро поняла, что допустила ужасную промашку, но Руфус!.. Руфус был совсем другим… сильным, честным и самостоятельным… Ха, самостоятельным!.. Во всяком случае, она так думала до недавнего времени.

Стоя у двери его кабинета, Энни вдруг поняла, что влюблена в него.

Ей нравилось его общество. Она чувствовала, что может расслабиться, когда он рядом, и в то же время ее не оставляло ощущение некоего исходящего от него вызова. Он веселил ее…

Ну что ж, теперь со смехом покончено. Ужин представлялся ей неким испытанием, которое надо выдержать.

И она с честью выдержала его, принимала с улыбкой все комплименты по поводу приготовленных ею блюд, уложила Джессику в постель, пока Руфус мыл посуду… Джессика уверила ее, что уж это он умеет делать!

Но больше всего Энни хотелось убежать прочь и вдали от всех перебороть свою боль. К ее ужасу, боль не унималась: ошибка оставила на сердце глубокую рану.

– Энни? – окликнул ее удивленно Руфус, не услышав ответа на свое замечание.

Она поднялась из кресла.

– Я очень устала. Мне лучше лечь в постель, если вы не возражаете. – К своей досаде, она не могла даже смотреть на него, разговаривая с пустым пространством где-то над его левым плечом, а ведь он сидел прямо напротив.

– Вы даже не пригубили бренди, что я налил для вас, – мягко заметил он.

Неужто он так же развлекался здесь с Маргарет? Наливал ей бренди и ждал, что она сядет и выпьет с ним? Неужели все так начиналось? Неужели они?..

– Энни, вы неважно выглядите. – Руфус встал и, прежде чем направиться через комнату к ней, поставил стакан с бренди на стол. – Несколько секунд назад румянец играл на ваших щеках, а теперь вы смертельно бледны. – Он с беспокойством поглядел на нее.