Лоретти сделал шаг вперёд, скрестив руки на груди, и кинул такой взгляд на Рафаэля и его приспешников, что этот. Мерзкий трус отступил назад, убирая руку, тянувшуюся к Альберто.

— Довольно! Выслушайте его, — твёрдо произнёс Лоретти, его голос гремел над толпой, заглушая шёпоты и проклятия. — Пусть каждый узнает, как всё было на самом деле. Улики и доказательства тоже есть!

Рафаэль тяжело дышал, но не посмел проронить ни слова. А я смотрела на Альберто — его лицо было как никогда бледным, и в глазах его я увидела лишь решимость. Он встретился со мной взглядом, на секунду задержав его, будто проверяя, не осталась ли у нас, у него хоть капля сил, чтобы выдержать это вместе. Сколько боли в его глазах…сколько сожаления. На нем была не ряса. Джинсы, свитер…длинные волосы собраны в хвост. И вдруг на боку я заметила проступившее пятно крови. Боже! Он ранен…внутри все сжалось, все сковырнулось как будто содрали кожу. Стало больно самой.

— Я… я всё расскажу, — хрипло начал Альберто. Он сделал шаг вперёд, и за ним тут же встал Лоретти, его широкая спина, словно защищала Альберто от всех присутствующих.

— Я не убивал Риту, — громко сказал он, и толпа зашумела, но никто не осмелился перебить. — Я пришёл к ипподрому в тот вечер, потому что… — Альберто замолчал, пытаясь собрать мысли. — Потому что думал, что встречу там Анжелику.

Шум прокатился по толпе, но я ощущала, как они замерли от любопытства, есть что посмаковать — каждый ждал услышать то, что разом либо превратит его в демона, либо оправдает. Альберто выдержал этот момент, вдохнул и, глядя прямо на меня, произнёс:

— Я получил записку. В ней она писала, что должна встретиться со мной ночью у ипподрома, что это очень важно.

Люди молча вслушивались, и я поняла, что в это мгновение только сила голоса Лоретти, поддерживающего сына, сдерживала их.

— Я не знал, что это была не она. Я приехал к ипподрому, надеясь встретить Анжелику, и увидел фигуру в белом, — продолжил Альберто, и по его лицу я поняла, как эта картина всё ещё стояла у него перед глазами. — В темноте, в этом белом платье и с длинными распущенными волосами… Я вначале подумал, что это она.

Воспоминания начали искажать его лицо в болезненную гримасу, и он отвернулся, глотая комок в горле так что дернулся кадык и сжались челюсти.

— Только когда я подошёл ближе, я понял, что это была Рита. В белом платье и в парике… она хотела быть похожей на тебя, Анжелика, — он повернулся ко мне и, кажется, ждал, что я отвернусь, но я стояла, не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляд. — Я спросил её, что это значит, но она лишь подошла ко мне и… тогда всё закрутилось. Я не стану сейчас рассказывать, что она говорила…не хочу пятнать ее имя. О мертвых или хорошо или ничего.

Я помнила, что Рита всегда смотрела на него так, будто готова была любить его вопреки всему, что этому мешало, но слышать о её безумной дерзости было мучительно. Альберто продолжил:

— Я спросил её, что это значит, но она начала тянуться ко мне, что-то говорить, но я не слушал, пытался отстраниться. Она обвила мою шею руками, я еле держался, — Альберто сглотнул, будто ему стоило усилий произнести это вслух. — В этот момент появился Рафаэль.

Его имя прозвучало как удар. Все головы повернулись к нему, и Рафаэль, впервые потеряв хладнокровие, попятился, прикрываясь толпой.

— Рафаэль направил на меня пистолет. Он, видимо, тоже принял Риту за Анжелику.
– Альберто смотрел прямо на Рафаэля. .

— Она закрыла меня собой, — произнёс он, с трудом сглатывая, и я видела, как его лицо напряглось от сдерживаемых эмоций. — Рита закрыла меня собой, когда Рафаэль направил на меня оружие. Она упала в тот момент, я успел увидеть, как её тело дрогнуло, как будто у неё подкосились ноги. И всё, что я мог сделать в ту секунду, — это вцепиться в Рафаэля. Мы дрались. Я хотел убить эту мразь…

Альберто снова бросил взгляд на Рафаэля, его глаза горели от ненависти.

— Я взял его за горло. Я хотел, чтобы он заплатил. Хотел, чтобы он понял, что сделал. Я приставил нож к его шее, а он выстрелил мне в бок, — его рука дернулась, коснувшись бока, где виднелось пятно крови. — И потом… он сбросил меня в овраг, как мусор, бросил умирать, пока он удирал как трусливая псина, рассчитывая на то, что все подозрения упадут на меня.

Гробовая тишина.

Альберто замолчал, словно пытаясь найти силы продолжать. Его лицо, мрачное и усталое, казалось ещё более болезненным. Как же мне хотелось подскочить к нему, обнять, сдавить жадными руками, целовать его лицо, его глаза. Шептать как сильно люблю его.

— Я пришёл в себя в тишине, полной, густой, как если бы весь мир застыл, — он говорил медленно, глядя в одну точку, будто видя перед собой всё, что произошло. — И вот тогда я заметил… её. Рита лежала на траве…вся в крови. Её глаза, такие огромные, тёмные, смотрели в небо. Она еще была жива.

Толпа слушала, затаив дыхание. Лица людей, которые ещё недавно готовы были растерзать его, теперь были искажены смятением. Казалось, никто не мог отвести взгляда, будто с ужасом и восторгом смотрели на него, человека, пережившего то, что для них было за гранью понимания.