— Придется, правда, беречь килоджоули.

Усаживаюсь в джип вместе со Светкой, Камилой и Змейкой. Двигатель мягко урчит, и мы трогаемся с места, пока Лакомка, стоя на тропинке, машет нам на прощание. Её фигура постепенно исчезает в зеркале заднего вида, когда мы ускоряемся.

Машина несется по ночной трассе, оставляя за собой светящиеся следы уличных фонарей, будто расчерчивая ночь.

Светка кидает озорной взгляд на пакет с пластырями, её глаза сверкают азартом:

— Ну что, пора облачиться в боевую форму!

Камила ухмыляется и, не теряя времени, берется за дело:

— Давай, Даня, дорогой, снимай всё это. Мы тебя сейчас подготовим, как следует.

Едва она стягивает с меня куртку, как Светка начинает разворачивать пластыри, а Змейка на четвереньках подбирается ближе, принюхиваясь к пакету. Пластырь за пластырем аккуратно ложатся на мою кожу, и я сразу ощущаю, как энергия проникает в тело, наполняя накопитель. Потоки магии начинают плавно разливаться по венам, вызывая довольное кваканье Жоры. Жабун прямо кайфует, хе. Но эти штуки действительно хороши. Настоящий заряд бодрости прокатывается по венам. Лакомка — умница, да какая! Её изобретения становятся всё совершеннее, с каждой доработкой всё лучше и лучше. Пластыри хороши. Даже сохранятся силы до возвращения домой… если, конечно, на пути не возникнет багровый зверь, хех.

Светка, словно уловив мою внезапный прилив бодрости, ласково проводит рукой по моему голому плечу:

— Даня, у тебя лицо, как у кота, который только что в сметану нырнул! Хи-хи!

С усмешкой я резко обхватываю её за талию и легко опрокидываю на соседнее кресло. Светка смеётся, пытаясь увернуться, но не особо сопротивляется, да еще ножки так соблазнительно разводит…

— Эй, не шали! — предупреждаю её, грозя пальцем. — Терпи до дома.

— Светик, и правда, что ты в самом деле? — улыбается Камила. — Мы будто на тебя налепили пластыри, а не на Даню.

— Ну до дома так дома, — соглашается блондинка, усаживаясь и перекидывая ногу на ногу.

На базе на парковке нас встречает Студень, его лицо серьёзное, а взгляд слегка настороженный. Оставляю девушек на улице и двигаюсь вместе с ним.

— Как обстановка? — спрашиваю, не замедляя шаг.

— В целом, всё под контролем, но с Айрой… ситуация странная, конечно, — Студень чешет затылок, идя рядом. — Она пришла в себя и даже успела принять душ, но…

— Где она сейчас? — перебиваю, не сбавляя темпа.

— В медпункте, — кивает он в нужную сторону. — Целитель закончил лечение, но она ещё под впечатлением от пережитого.

Я ускоряю шаг, и вскоре входим в помещение. Айра сидит на краю кушетки, её вид явно измотанный: лицо бледное, руки слегка дрожат, но она отчаянно пытается сохранить гордую осанку. Несмотря на это, в её глазах ещё виден страх, который не успел угаснуть.

— Принцесса, а чего ты такая всполошенная? — спрашиваю с легкой улыбкой, подходя ближе.

Айра вскидывает на меня раздраженный взгляд:

— Я… обнималась со смертью полтора часа, конунг. И как, по-твоему, я должна сейчас выглядеть?

Студень угрюмо отворачивается, передернув плечами. Видимо, представил себя на месте ликанки. Я только усмехаюсь, стараясь разрядить обстановку:

— Уисосики были в анабиозе, принцесса. Они бы проснулись только по моему ментальному приказу. Это тебя не успокаивает?

Она яростно качает головой:

— Я слышала, как они сопели во сне, — в её голосе звучит неподдельных страх. — Сопели, конунг Данила! Полтора часа слушать это сопение самых опасных тварей — такой себе опыт!

Ого, да у Айры шок куда серьёзнее, чем я думал. Похоже, без моей помощи тут не обойтись. Я запускаю ментальную волну, аккуратно направляя её, чтобы обволочь Айрин разум мягким покровом спокойствия и уверенности, словно тёплым пледом в холодную ночь.

Дыхание ликанки становится ровнее, а в её взгляде постепенно исчезает затравленность. Она почти сразу понимает, что именно вызвало улучшение:

— Спасибо, конунг, — говорит она, её голос звучит уже спокойнее. — Это… помогло.

— А зачем ты вообще туда полезла? — спрашиваю более мягко.

Айра гордо поднимает голову, хотя её губы слегка дрожат:

— Конунг, я должна воевать. Без боевой практики я не смогу пройти Степь, — её голос твердый, но в нем чувствуется скрытая уязвимость. — Одного полигона мало. Мне нужно сражаться и участвовать в смертельных схватках!

— Это единственная причина? — прищуриваюсь, внимательно наблюдая за её реакцией.

На мгновение она теряет уверенность: щеки заливает румянец, и Айра опускает смущенный взгляд.

— Да… только это, — произносит она едва слышно, и в её голосе отчетливо звучит неуверенность.