Он начинает убирать руки, но в процессе проводит большими пальцами по моему телу.

Я слишком медленно реагирую, и его большие пальцы проходят по моим шершавым соскам через ткань бюстгальтера и платья, показывая, что он знает, как сильно я волнуюсь, когда его тело прижимается к моему.

Я пытаюсь оттолкнуть его руки, но он уже отступает.

«Теперь перестань меня отвлекать». Он кладет руку на дверную ручку. «У меня есть работа. Я опоздаю, так что заказывай ужин, когда будешь голодна».

«А когда ты говоришь «работа»…?» Я скрещиваю руки на груди.

Губы Дома дергаются вверх. «Я имею в виду охоту».

ГЛАВА 29

Вэл

Я прохожу мимо кровати. Снова.

Уже почти полночь.

Дома нет уже десять часов, и я не знаю, нормально ли это для него или мне стоит беспокоиться.

Мои руки сжимаются в кулаки, отчего нежная кожа на левом безымянном пальце начинает пульсировать.

«Этот придурок», — шиплю я, тряся рукой.

Наконец, когда вооруженный охранник в коридоре передал мне пакет с едой на вынос, я поняла, что я действительно в деле. Типа, действительно в деле.

Я смотрю на четыре буквы «Доминик», обвивающие мой палец, и стараюсь не смотреть на «Только Смерть» под ногтем.

Не могу поверить, что он так со мной поступил.

Серьёзно, не могу в это поверить.

И я не могу поверить, что меня это не злит еще больше.

На самом деле, мне больше всего неловко, потому что, рано или поздно, я снова появлюсь на людях, и это будет выглядеть на мне настолько неуместно, что я уверена, что каждый прохожий будет пялиться на это.

Может быть, если я сделаю татуировку-рукав и покрашу ногти в черный цвет, она не будет так сильно бросаться в глаза.

После того, как Дом оставил меня здесь, я простояла в гостиной какое-то странное количество времени, а затем отказалась от попыток почувствовать себя комфортно в этом огромном пространстве и вернулась в спальню.

Я приняла душ после похорон. Затем я надела свои самые удобные спортивные штаны, и, поскольку они выглядели мягкими, я стянула с одной из вешалок Дома толстовку Йельского университета и надела ее тоже.

Потом я села на кровать с ноутбуком и принялась за работу. А Доминика все еще не было дома.

Тогда я села в мягкое кресло в углу спальни и погуглила Доминика Гонсалеса.

В основном фотографии с крупных городских мероприятий. В одном из заголовков статей рассуждали о его причастности к чикагской мафии. Но в целом их было на удивление мало.

Поэтому, конечно, я поискала Альянс.

Что привело к получению сообщения от Кинга, спрашивающего, почему я ищу их в интернете. Что затем привело к тому, что я захлопнул свой ноутбук и выключила телефон.

И теперь, когда делать больше нечего, я хожу взад-вперед. Интересно, есть ли выход из этого?

Я разворачиваюсь и иду обратно через комнату, когда меня останавливает какой-то звук.

Это была входная дверь?

Я на цыпочках подхожу к двери спальни и наклоняюсь к проему, чтобы прислушаться.

Шаги.

Все, что я слышу, это шаги, раздающиеся эхом по этой гигантской главной комнате. Но как, черт возьми, я должна знать, Дом это или кто-то другой?

Пока ты здесь, ты в безопасности.

Я отхожу от двери.

На лестнице раздаются шаги.

Это должен быть он.

Я продолжаю пятиться, огибая изножье кровати и переходя на ту сторону, на которой я спала прошлой ночью.

Разрываясь между поисками оружия и притворством спящей, я стою там, застыв, когда в дверях появляется Доминик.

Заметив меня, он останавливается, и я шумно выдыхаю.

«Ты меня напугал», — обвиняю я.

Он усмехается. «Это значит, что ты рада меня видеть?»

Я прищуриваю глаза. «Я боялась, что это может быть убийца с топором. Так что, конечно, я рада, что это ты».

«В следующий раз я…» Дом замолкает, и я прослеживаю его взгляд до своей груди. «Хм, мне это нравится».

Я дергаю за ткань. «Тебе нравится, когда я одета в твою мешковатую одежду?»

«Мне нравится, как ты освещаешь мою альма-матер».

Мои глаза расширяются, и я снова смотрю на толстовку. «Ты учился в Йеле?»