Так, стоп, остынь Лейла, остынь лапочка…

Тем временем принесли наш заказ. Себе я взяла легкое мороженное, в надежде остудить внутренний пыл. Мама заказала крепкий кофе с чизкейком, а коз… точнее отец, ограничился каким-то коктейлем.

Разговор опять не шел. Я с великим наслаждением убивала свою мисочку с десертом. Даже настроение немного поднялось. Отче не спешил начинать разговор, видимо, не ожидал такой «тёплой» встречи, поэтому инициативу в свои руки взяла мамань:

— Ну и чего тебе от нас надо?

— Разве я не могу просто встретиться с семьей? — обиделся тот.

— Гурам, я давно тебя знаю, если бы хотел просто с нами встретиться, ты бы сделал это намного раньше. Но сейчас тебе явно что-то нужно, телефонный разговор тому подтверждение! — проявила мамуля навыки дедукции.

— Ладно… — признался отче, — Мне… Я действительно по делу к вам пришёл. А точнее к тебе, дочь.

Последнее слово он выделил. Для чего, понятия не имею, я никак не отреагировала, продолжая поедать вкусняшку. Краем глазом заметила, как мамусик напряглась. Пришлось отложить ложечку и уставиться на папандра, мол я слушаю, вещай дальше.

— Тебе ведь уже двадцать три, да? — спросил он.

Вообще двадцать два, но допустим. Кивнула.

— По нашим законам ты обязана вернуться в Тбилиси к своей касте, — и тон такой грубый.

В этом человеке больше не было стеснительности, он все делал решительно и уверенно. Но только вот не на ту напал, бес лохматый!

— Я согласна, — пауза, недоуменный взгляд со стороны мамы, — Я согласна прямо сейчас дать тебе по морде! Ты ничего не попутал? Никуда я ехать не собираюсь!

— Либо так, либо я лишу твою мать родительских прав, — усмехнулся тот.

А я мигом сообразила и повернулась к родительнице:

— Это те веские аргументы, которым невозможно было отказать?

— Да, — тихо ответила мама, — Гурам, ты понимаешь что сейчас делаешь? Если ты заберешь мою Лейлу, тебе хреново будет, обещаю!

— Марусь, — промурлыкал он — Ты мне совершенно ничего сделать не сможешь, это не в твоих силах.

— Уверен? — она поддалась вперед.

— Абсолютно. — спокойный ответ, и не менее спокойное продолжение — Скорее всего ты захочешь взять должок у зеков, с которыми связалась в девятнадцать лет, — легкая усмешка, — Только я уже с ними… побеседовал и они клятвенно заверили, что не знают ни какую Марию.

— Ты недооцениваешь мои возможности! — процедила мамань.

— Хах, если ты про тех «друзей» мусоров, то с ними было намного проще, они как увидели законы в моих руках, тут же учувствовать перестали, или еще те соратники….

По мере его рассказа мама становилась чернее тучи. И тут я осознала, что этот головастик весьма неплохо осведомлен о маминой жизни. Да и у мамы, однако, была интересная молодость, о которой я обязательно расспрошу. И теперь этот чёрт отнимает у мамы шансы на победу. Вот… чёрт!

— Ты серьезно ничего не понимаешь? Я уже совершеннолетняя, если что, и лишить родительских прав ты тупо не сможешь, — усмехнувшись произнесла я.

А этот бес лохматый подтянулся ближе ко мне, понизил голос и не менее ехидно ответил:

— В Грузии опека родителей над девочкой заканчивается в двадцать пять лет, несмотря на совершеннолетие. У меня к тебе полный доступ, девочка моя.

От спокойного тона стало противно, от последних двух слов тянуло блевать. Как нашла в себе силы не заехать этому индивиду по бороде, не знаю. Я вообще поражаюсь своей выдержке сегодня, столько гнева и так держаться, молодец Лейла, просто умница!!

— Я законная гражданка РФ, ты просто не имеешь права на это все!

— Да не уж-то? — усмехнулся тот, — Еще в день твоего рождения я оформил гражданство и своей страны, так что ты, получается, не только РФ принадлежишь.

— Ты лжешь! Если бы были такие документы, я бы о них непременно знала, поскольку сама работаю с законами и такими бумажками! — никак не унималась я.

— В чем-то ты права, но вот только страны то разные и законы тоже, я сделал для тебя гражданство и заархивировал его в хранилище. Поэтому ты о нем и не слышала.

— Но это противозаконно! — возмутилась я, — Я подам заявление в судебную экспертизу!!!

— И они ответят тебе точно так же, так что выбирай дочка, либо так, либо прощайся с матерью! — пропел чертила.

— Гурам! — воскликнула мамань.

Тот лишь вяло улыбнулся, будто ему вся эта сцена уже наскучила. А я не знала, что делать и как быть. Если все так, как говорит папандр, то дела плохи. Уезжать я с ним, разумеется, не собираюсь, а значит нужно найти другие способы отступления. Но какие? За своими размышлениями чуть не упустила мамину угрозу: