— Ты же помнишь условие нашего договора, — понизил голос темноволосый.

— Да! Но я всего одну ночку! Обещаю!

— Ты придумала план побега? — посуровел он.

— Да куда мне бежать… Тем более без документов, — загрустила я.

— Тогда я не понимаю, почему ты не можешь просто приехать домой? Наговоришься со всеми хоть до двух ночи, а потом тебя заберут.

— Ну… — тяжело оспаривать логичные заявления, — Не хочу твоих ребят напрягать, да и самой будет проще остаться там. А то пока до дома доеду, пока умоюсь, пока чего, там уже и на работу вставать. А тут хоть высплюсь, — а потом подняла полные боли глаза. — Я когда не высплюсь, такая злая…

— А мне, значит, не высыпаться можно? — обиделся Ар.

— Тебе не привыкать… — пуговица была почти отковыряна.

Артур долго смотрел прямо на меня. Я же глядела куда угодно, лишь бы мой невинный вид помог его разжалобить. Не сковородкой же мне его бить, в самом деле?

— Ладно, — выдохнул напряженно, — Только обещай не сбегать.

— Обещаю, — и протянула мизинчик.

— Что это?

— Ка-а-ак? Ты не давал обещания на мизинчиках?

— Нет.

— У-у-у! Обещание на мизинчиках нерушимо!

Мужчина потянул свою лапищу, я переплела наши мизинцы и прижала большие пальцы друг к другу:

— Обещание скрепляем печатью. Готово! — быстро чмокнула его в бритую щеку и голосом Пятачка проговорила, — Большое спасибо!

***

С работы я упорхнула раньше Артура. Мужчина сказал, что раз я ночую не с ним, то он останется до поздна, решая накопившиеся дела.

Я вклинилась в поток выходящих сотрудников и бочком пробралась к парковке, где меня ждала красненькая «мазда» и Спартак. Последний был не в настроении. Он молча открыл мне дверь и прошел на свое место водителя.

— Если хочешь знать мое мнение, то я против того, чтобы ты ночевала у брата, — наконец заговорил телохранитель.

— И почему же?

— Артур Маратович рядом с тобой стал выглядеть как полноценный человек. И думаю, пятьдесят процентов этого состояния — крепкий сон. А сегодня ты его этого лишаешь!

— Ты на меня наезжаешь что ли? — удивилась.

— Нет, но… — мужчина замялся, потому как это действительно был наезд, хоть и обоснованый, — Короче, ты не права!

— Думай как хочешь…

Не знаю насколько близки эти две няньки Ару, но продолжать разговор в таком ключе я не хотела. Все вокруг ведут себя так, будто я личная кукла Артура Маратовича, не имеющая своих чувств и мнений. То Ивета всё нас сводит, так как видит, что Ар ко мне не ровно дышит. То эти теперь недовольства высказывают, потому что их начальник спать без меня не может. Кошмар да и только!

Остальное время ехали в тишине. За это время я успела рассказать Крысе свой план и объяснить его область действий. От напарника требовалось не много, лишь стереть записи с камер и отчета похождений моего пропуска. Ах да! И самое главное — проверить все флешки, которые найду. В остальном я планировала справиться сама.

Подъезжая к знакомому дому, у меня замирало сердце. В последний момент вспомнила, что прихожу с пустыми руками. Хоть мелкому надо было что-то купить.

О своем приезде я не предупреждала, хотела сделать сюрприз. Вышла из машины, попрощалась с недовольной нянькой и позвонила в звонок у калитки.

— Вин? — [Кто?] раздалось на том конце.

— Лейла.

Послышалось ругательство и громкий топот. Дверь распахнулась, и через прутья ворот я увидела уставшего Славика в одних шортах. Не обуваясь, он побежал открывать дверь. Как только преграда была преодолена, меня сжали в крепких объятиях. Дышать стало тяжело.

— Господи, как я переживал… — прошептал братец, а после гаркнул прямо в ухо, — Несносная девчонка! Как ты могла просто записку оставить? А?! Я инфаркт чуть не перенес! Ты о нас вообще хоть немного подумала или все о себе?

Его гневные слова резали без ножа, ведь он был абсолютно прав. Я опустила голову, в носу защипало от непрошеных слез.

— Прости… — посмотрела на него взглядом побитой собаки.

— Горе ты мое, — вмиг смягчился Славик и снова обнял, — Пойдем в дом, все расскажешь.

Разуваясь на пороге, услышала тихие голоса из спального коридора.

— Что за шум? — это Герман.

— Папа, ты сто критис? — это Тимур.

Оба одновременно остолбенели при виде меня. Вжав голову в плечи пискнула:

— Драсьте!

Первый отмер Тимка. Его улыбка развернулась до ушей, а ноги понесли мелкого на меня.

— Тетя Лейла велнула-ась!

Я подхватила ребенка в процессе бега и закружила под радостный смех. Малыш крепко обнял меня за шею и даже легонько чмокнул в щечку. И тут я осознала: