Система такого огромного государства, как Советский Союз чрезвычайно сложна и запутана. Некоторые органы «Службы Государевой» остались почти неизменными с далекой старины. Нет, там и звания новые, форма, телефоны поставлены, но суть та же. И о принципах их работы почти никто в стране не знает. Так что там скрывал председатель КГБ, не ведал никто. Как бы то ни было, Андропов выступил против партии и в итоге пострадал. Подгорный саркастично осклабился и прикинул, как нынче начнут кромсать некогда всемогущий НКВД в виде обрезанного Комитета. Вот кому сейчас не позавидуешь! Каждого служаку начнут просвечивать насквозь. Наверняка эти граждане из будущего привезли с собой массу компромата. В любой разведке существуют предатели и те, кто их покрывал.

Но вернемся к нашим баранам. Как извлечь пользу от сотрудничества с попаданцами? Так странно обозвали людей из двадцать первого века. От слова «попасть».

— Есть у тебя на примете человек?

— Есть.

— Ему можно доверять?

— Николай Викторович, — недоуменно оглянулся на старого знакомца Басов. — Кому сейчас можно доверять? Но этот товарищ слишком жаден. Он привык в будущем жить на широкую ногу и не желает менять привычек.

Подгорный насупился:

— Подойдет ли он нам в таком случае?

— Почему нет? Зато более прозрачен в намерениях и будет у нас на крючке.

Председатель Президиума Верховного совета задумчиво кивнул. Не ему ли, старому аппаратчику не знать, что люди слабы и корыстливы. Но тотчас себя поправил. Черт подери! А ведь об этом попаданцы и твердят. Всему виной жажда наживы. Тогда они чем лучше? Ладно-ладно, давай без сантиментов!

— Хорошо, я назначу время и место встречи. Только никому ни гу-гу.

— Николай Викторович, обижаете!

Лосев выглядел серьезно. Еще бы. Он догадывался о скорой чистке на Старой площади и готовил себе запасной аэродром. Верховный Совет — отличное место, чтобы отсидеться. А там, глядишь, все и уляжется. Инструктор ЦК сильно сомневался, что можно подвинуть эдакую махину, как партаппарат и номенклатура. И не таких выковыривали. Вот и в будущем ничего не изменилось. Все просто пересели в другие кабинеты и стали звать друг друга не «товарищ», а «господин». Но суть бюрократа неизменчива при любом строе

Кабинет для совещания приятно удивил Мерзликина. Светлый, с большими окнами и современной обстановкой. Отделка и мебель явно импортные. Вот где спрятана гордость советского обывателя. Все самое современное почему-то везли из-за рубежа. В отличие от интерьера люди, сидящие здесь, выглядели излишне тяжеловесно. В темных костюмах старого покроя они инородно смотрелись на фоне импортного дизайна. Совок как он есть. Анатолию стало на миг тоскливо. Ну как с этими удодами вершить великие дела?

Сергея Георгиевича Лапина, всемогущего главы Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию Мерзликин узнал сразу. Он уже имел с ним разговор, и от него осталось весьма странное впечатление. Протеже Леонида Ильича не смог отказать тому в просьбе, да и сам умел держать нос по ветру. А творилось вокруг весьма интересное. Его политическая биография — это типичная биография «солдата партии» с некоторыми неожиданными перепадами. Социальное происхождение Лапина — из рабочих. Трудовую деятельность начал подростком, работая почтальоном. Официальная анкета умалчивает относительно его специализированного высшего образования. Правда, есть короткое упоминание о том, что в 1932 году Лапин Сергей Георгиевич окончил два курса Ленинградского историко-лингвистического института.

Затем осел в Государственном комитете по радиофикации и радиовещанию, где к концу войны дослужился до должности заместителя председателя комитета. После окончания войны его карьера пошла резко вверх. В 1953-м он переходит на работу в МИД. И уже через три года становится чрезвычайным и полномочным послом в Австрии, где и произошла его судьбоносная встреча с будущим генсеком Брежневым.

1960-й — министр иностранных дел РСФСР.

1962-й — заместитель министра иностранных дел СССР.

1965-й — посол в Китае.

1967-й — генеральный директор ТАСС.

Неплохая карьера для почтальона.

Человек, имеющий немалый политический вес, оттого смелый в некоторых начинаниях, имеющий право не оглядываться на каждом шагу. Период его правления Гостелерадио 1970—1980 годов известен как время глобальной реорганизации, политической и технологической перестройки системы ЦТ СССР. Среднесуточный объем вещания вырос с 1673 часов в 1971 году до 3700 часов в 1985 году. Лапин не любил публичность, чаще всего, действуя, как Великий и ужасный Гудвин из-за кулис. В этом и состояло его могущество. Построить свой городок из «эфирного картона» и дергать всех за невидимые ниточки.