Орену и Крис Мейсонам из Attention MD. Более десяти лет назад мы с Крис встретились за чашечкой кофе. «Вам следовало бы стать тренером для людей с СДВГ», – сказала она. В тот раз я последовала наставлению. Спасибо вам обоим за то, что с самого начала поддерживали мою работу в этой области.

Наконец, моим клиентам. Без вас книги вообще не было бы. Каждый клиент дает мне более глубокое представление о том, каково это – иметь СДВГ. Спасибо, что рассказали о своем жизненном пути.

Пригласите меня на любую крупную вечеринку, сетевое мероприятие или сбор средств, и я естественным образом буду тяготеть к людям с СДВГ. Без какого-либо намерения. Просто так получается. Это не потому, что я основала Центр СДВГ в Западном Мичигане, и не потому, что я проработала в этой области более двенадцати лет. Не из-за того, что у троих из четверых моих детей СДВГ. А потому что я инстинктивно распознаю своих. Дело в том, что у меня тоже СДВГ. Только, скорее всего, вы этого не заметите – поначалу.

Симптомы этого синдрома в основном незаметны – если вы не знаете, на что обратить внимание. Большинство людей не увидят, что я с трудом удерживаюсь на месте, потому что я не буду сильно ерзать, вскакивать со стула и двигаться, когда не следует. Вместо этого я будут потихоньку отвлекать себя – теребить украшения, которые ношу специально для этого, или водить пальцем по граням стакана, который держу в руке.

В ситуациях социального взаимодействия вы, возможно, не увидите все способы, которыми я пытаюсь вписаться в общество, и того, что мне необходимо огромное количество энергии, чтобы выглядеть «нормальной». Я постоянно усердно работаю над подавлением проявлений СДВГ: притворяюсь вежливой в разговоре, не перебиваю и внимательно слушаю. В итоге, стараясь вести себя как взрослый человек и сдерживая импульсивные мысли, я утомляюсь от общества. Поэтому я и сближаюсь с людьми, которые больше похожи на меня, – с озорниками, любящими перебивать. С людьми, страдающими СДВГ, разговоры вращаются вокруг многих тем в свободном потоке сознания. Больше я не пытаюсь «вписаться в общество». Я не особо зациклена на симптомах синдрома. Я нахожусь в текущем моменте, наслаждаюсь вечеринкой и комфортно чувствую себя со своим СДВГ.

Не пообщавшись со мной какое-то время, вы, пожалуй, так и не узнаете, как СДВГ ежедневно влияет на меня. Однако вы можете заметить, как мне трудно запоминать что-либо, быть внимательной на собраниях, прислушиваться к указаниям, выполнять задания. Вполне возможно, вы увидите, как я ищу предметы, которые положила не туда, бормоча себе под нос: «Да где же оно?» Если вы не знаете, что это симптомы СДВГ, вы, вероятно, посчитаете меня безответственной, рассеянной, не заслуживающей доверия или просто тупицей. Проявления синдрома часто неправильно истолковываются и оцениваются как вредность характера, вместо того чтобы рассматриваться как результат неврологических отличий.

Поскольку я знаю, что многие люди не понимают, что такое СДВГ, и неправильно оценивают симптомы, которые видят, я делаю все возможное, чтобы выглядеть «нормально», а для этого требуется притворяться. Каждый день я борюсь за возможность решать якобы простые повседневные вопросы. Например, мне хотелось бы позвонить друзьям и встретиться с ними за чашечкой кофе, но все, что не происходит прямо сейчас, представляется мне слишком сложным для планирования. Иногда я долго не могу упорядочить свои рассеянные мысли, чтобы приступить к выполнению какой-то задачи, не говоря уже о том, чтобы не сбиться с пути и завершить ее. Порой мои попытки скрыть симптомы терпят полный крах. В течение дня мелкие ошибки из-за СДВГ накапливаются: я дважды записываю клиентов, забываю оплатить счет или оставляю окна в машине открытыми в дождливый день. К вечеру я выжата как лимон и чувствую себя неудачницей. Уверена, что меня считают неудачницей и другие.

Я слишком хорошо знаю, как нас, страдающих от СДВГ, оценивает мир людей, не страдающих этим нарушением. Предыдущие руководители, друзья и даже члены семьи расценивали мои симптомы как легкомыслие, лень или глупость. Даже когда люди знают, что у меня СДВГ, они часто приписывают мои симптомы недостаткам характера, советуя мне уделять больше внимания тому или иному из них.

Я часто выступаю перед различными группами, рассказываю о том, как СДВГ влияет на отдельных людей. В один из таких вечеров я беседовала с большой группой родителей на тему воспитания эмоционально здоровых детей, имеющих диагноз СДВГ. Я подчеркнула, как важно доверять детям решение проблем. Я объяснила, насколько легко люди с СДВГ ловят ощущение стыда и неадекватности. После этого некоторые родители выстроились в очередь, чтобы задать дополнительные вопросы, и я помогла участникам встречи продумать последующие шаги в воспитании. Доброжелательная родительница без СДВГ подошла ко мне на сцене и сказала: «Я заберу ваш стакан. Знаю, вы забудете это сделать», – затем подмигнула и рассмеялась собственной шутке. Должно быть, вид у меня был шокированный, потому что она остановилась и спросила: «Ой, вам был нужен стакан?»

Ее слова подействовали на меня словно пощечина. Она предположила, что я забуду стакан, и превратила все мои старания в анекдот, сведя их к такому знакомому выпаду: «Я сделаю это за тебя, потому что ты слишком беспечна/глупа/ненадежна, чтобы сделать это сама». Я уже компенсировала свою забывчивость, положив пульт дистанционного управления, которым пользовалась, рядом со стаканом, чтобы не забыть о нем.

По пути домой я размышляла о том, как легко почувствовать себя беспомощным. Почему бы этой женщине не сказать просто: «Разрешите вам помочь». Я знаю, что она не пыталась послать негативное сообщение о том, что я беспечная. Однако поскольку люди, страдающие СДВГ, получают слишком много подобных небольших сообщений, они накапливаются и влияют на наше самочувствие.

Одна часть этой проблемы состоит в том, как меня судят другие, а вторая – в том, насколько строго сужу себя я. Как и многие люди с СДВГ, я чувствительно воспринимаю неприятие и критику. Я совершаю когнитивную ошибку, усматривая критику там, где она не подразумевалась, например в случае той же услужливой родительницы на конференции.

Я пыталась скрывать от всех свой естественный образ мышления или поведения, чтобы вписаться в общество людей, не страдающих СДВГ. Я изучила паттерны поведения тех, кто живет без этого синдрома, – как они думают и действуют, – чтобы с их помощью влиться в социум. И пришла к выводу, что больше не могу притворяться нейротипичным человеком. Вместо этого мне нужно честно рассказать о том, как на меня влияет СДВГ, как я думаю и действую, а затем использовать это понимание, чтобы помочь себе ориентироваться в мире, в котором живу. Это постоянная игра в приспособление, но в ней есть смысл! Мне больше не нужно притворяться. Я принимаю то, что отличаюсь от людей, у которых нет СДВГ. И хотя я живу в быстро меняющемся мире с множеством мелких деталей и отвлекающих факторов, я понимаю, как ориентироваться в нем, постоянно развивая новые навыки и отношения. Изучение того, как функционирует мой мозг, помогает мне разрабатывать приемы и обходные пути, позволяющие доводить дело до конца и относиться доброжелательно к себе, если это мне не удается.