Я застонала, и слезы агонии покатились по моим щекам, когда я попыталась освободиться. Другой близнец схватил меня за левую ногу, и страх поглотил меня, когда я поняла, что они собираются оторвать мне конечности, как крылья мухе.

Я издала сдавленный звук, брыкаясь и пытаясь отбиться от них. Но они были Элитой. Свирепые и хорошо обученные. И я боялась, что была в нескольких секундах от того, чтобы присоединиться к другим мертвым вампирам, унесенным ветром в виде пепла.

— Ах! — Джулиус врезался в того, кто держал меня за руку, и я вздохнула с облегчением, когда он был вынужден отпустить меня.

Я сжала руку в кулак, пытаясь высвободиться из-под давления сапога другого кусачего.

Джулиус нанес удары в лицо другому близнецу, но кусачий реагировал так, словно был сделан из камня. С грохочущим смехом он ударил Джулиуса кулаком в живот, и тот выругался сквозь зубы.

Я ударила свободной ногой, вновь обретенная сила наполнила меня, пока я боролась, чтобы другой близнец не вывел меня из строя еще больше. Моя нога ударила его в пах, и он с проклятием отшатнулся, давая мне, наконец, время прийти в себя. Я заметила Келли в жестокой битве с Фабианом на ее стороне, они вдвоем обрушивали адский дождь на кусачих, которые окружали их.

Я подхватила Кошмар, ошеломленная болью, которую испытывала, когда огромный вампир направился ко мне. Он обнажил свои клыки, и я обнажила свои прямо на него в ответ.

— Принцесса, — прошипел он, хрустя шеей. — Жаль, что в твоих венах не осталось человеческой крови, которую можно высосать.

— Иди нахуй. — Я ударила его Кошмаром, но он увернулся от атаки, метнувшись к моему поврежденному боку и ударив костяшками пальцев по ране.

Я подавила очередной крик, дернувшись назад, чтобы уклониться от второго удара. Я увидела свою отрубленную руку в луже крови, и гнев захлестнул мою грудь. Я позволила животной части себя взять верх и бросилась вперед, чтобы встретить своего противника диким рычанием. Его кулак врезался мне в голову, лишив равновесия, но мне удалось полоснуть Кошмаром по его животу. Он зажал рану с видом поражения.

Я, не колеблясь, прикончила его, вдавив Кошмар в его крепкую грудь со всей силой, на какую была способна. Наконечник пронзил его сердце, и он превратился в пепел, который закружился в воздухе. Дождь унес его прочь, как будто его никогда и не существовало, и удовлетворение потекло по моим венам.

Я стиснула зубы от боли в плече, подползла к своей оторванной руке и с гримасой подняла ее. Я видела, как другие исцелялись от этого раньше, поэтому я знала, что делать. Я приложила оторванные края плоти к ране, и моя кожа начала срастаться. Я вздохнула с облегчением, когда боль немного притупилась, и прохладное ощущение пробежало по моему плечу, спускаясь по безвольной руке. Мои пальцы покалывало, и постепенно мои кости, а затем и нервная система вновь подключились к конечности. Я согнула руку, но кость моего запястья была раздроблена, и новая волна боли накрыла меня, когда она начала заживать.

Джулиус победно закричал, и я подняла глаза как раз в тот момент, когда он вонзил Угрозу в грудь другого близнеца. Когда кусачий превратился в пепел, я заметила, что конец лезвия Джулиуса был зазубренным и сломанным.

Я поспешила ему навстречу, сжимая его руку. — Что с ним случилось?

— Боги, — прорычал Джулиус, и его глаза заблестели от эмоций.

— Они здесь? — Спросила я в ужасе.

— Они помогают Валентине, — подтвердил он, и у меня перехватило горло от этого осознания.

Гнев пронзил мою грудь. Эта сука куда-то забрала Эрика, и я, черт возьми, собиралась его найти. Мне было все равно, даже если все боги на небесах помогали Валентине, никто, даже бессмертные божества, не смогут удержать меня от моего мужа.

Д

ождь прекратился, пока мы сражались, и улицы стали красными от крови и воды у нас под ногами. В этой суматохе я потеряла из виду свою сестру, но могла сосредоточиться только на схватке, которая окружала меня, когда кусачие надвигались все ближе. Я была для них как сияющий маяк, к которому они могли стремиться в темноте: мои раны все еще кровоточили, и запах моей крови нескончаемым потоком влек их за мной.

Я стиснула зубы от боли в черепе, вызванной ранением, нанесенным мне Вульфом, но постоянную боль было трудно игнорировать. Она замедляла меня, делала звуки более резкими, а в глазах продолжали мелькать звездочки. Дождь смыл его яд с моей шеи, что, по крайней мере, было хоть чем-то.

Фабиан стоял рядом со мной, разрывая плоть кусачих на ленты. Он двигался со скоростью ветра и яростью самых глубоких ям ада. Трудно было поверить, что кто-то из вампиров осмелиться прийти за мной, пока он рядом, но их жажда моей крови явно перевешивала любой страх, который они испытывали за свое собственное существование.

Даниэль все еще была с другой стороны от него, прикрывая его спину, пока он сражался, яростно размахивая мечом.

Вокруг них громоздились груды одежды, и я отодвинулась, так как могла сподкнуться об нее.

Мое дыхание стало тяжелым, и усталость начала нарастать в конечностях, но я отказалась замедлять темп, желая, чтобы мои дары наполнили мои мышцы такой силой, какой я только могла обладать.

Несмотря на все усилия Фабиана сдержать их, многие вампиры окружили его, оскалив зубы, поскольку отчаянная жажда моей крови подталкивала их все ближе.