Шрифт:
– Нет. Ну порезали меня чуток, с кем не бывает. Уже зашили и скоро выпишут.
– Только не говори, что всё так и останется. Что ты не стал писать заявление в полицию, и при этом останешься при своем, что повлечет за собой очередную угрозу.
– Вот это ты завернула, - засмеялся он.
– Это не шутки!
– Мы встретились в маршрутке… - напел он, явно не разделяя моей тревоги.
– Костя!
– Что, малыш? Ты за меня волнуешься?
– Тебя же могут убить! – никак не отреагировала я на «малыша».
– Ну не убили же. Что ты там принесла, давай есть.
И сколько я не пыталась вернуться к этой теме – всё было бесполезно. Костя упорно её избегал, делая вид, что не слышит, кормил меня из своих рук, затыкая рот… Пришлось так и уйти ни с чем. Но на сердце было тревожно.
Глава 14
Выписали его через день, так что больше в больнице я не появлялась. Он сам написал мне об этом в очередной эсэмэске. Да, мы же теперь с ним переписывались! Причем активно. И даже в сообщениях ухитрялись ругаться.
Так продолжалось неделю. Я всё ждала приглашения погулять или «нечаянной» встречи, а Костя ушел с головой в работу, в которой итак уже был простой. Да ещё и эта раритетная машина, из-за которой он теперь ходил «дырявый» - с его же слов. Всё же слово за слово мне удалось выманить из него информацию. Оказалось, какой-то влиятельный бизнесмен, бывший «крышей» в лихие девяностые, задумал купить машину далеких лет за сущие копейки, но Костя честно сказал владельцам, что, если машину привести в хорошее состояние, её можно продать за огромные деньги. За свою справедливость и честность он и получил ножом в легкое. К счастью, не слишком сильно. И, более того, угрозы продолжали поступать до сих пор! Я правда не видела повода для смеха. Костя просто не понимал, что играет с огнем!
И он доигрался.
Когда второй день подряд я не получила от него никаких вестей, забеспокоилась и позвонила. После десятка гудков мне ответил слабый, совсем незнакомый голос, но я всё равно узнала в нем Костю.
– Алло…
– Костя, - ахнула я. – Что случилось?
– Я тут… опять в больницу попал. Если хочешь, приезжай.
Дрожащей рукой я записала координаты и помчалась к нему.
Допрыгался! Так я и знала! И зачем он только ввязался в это?!
Я примчалась к нему так быстро, как только смогла, уже не особенно беспокоясь о том, кто я ему и зачем это делаю. Таков был порыв души. Я не могла поступить иначе.
То, что представилось моим глазам, я совсем не ожидала увидеть, хотя даже по голосу Кости могла определить, как он слаб. Он лежал на кровати, вытянув руки поперек туловища, лицо – серое, голова перевязана, под глазом синяк. Какие раны были на теле я могла лишь догадываться, потому что его туловище пряталось под одеялом.
Присев рядом с ним, я тревожно его оглядела и спросила:
– Сильно они тебя?
– Как видишь, - прохрипел он и постарался выдавить улыбку. – Только не надо жалости. Я её терпеть не могу.
Я кивнула и постаралась взять себя в руки.
– Что врачи говорят?
– Они никогда не говорят ничего определенного.
– Переломы есть?
– Двух ребер.
– Позвоночник цел?
Костя кивнул и с трудом сглотнул.
– Пить? – догадалась я.
Он снова кивнул.
– Только я сам не могу. Придется поэксплуатировать твой труд, - и снова улыбка.
Даже в такой, казалось бы, катастрофической ситуации, он не изменяет себе. Скорее всего, просто помогает мне не упасть духом.
Впервые я поила кого-то, и при этом жутко боялась навредить ему ещё больше. Осторожно придерживая Костю под голову, пока он делал глотки, смотрела на него и думала: ради чего ему всё это надо? Эти машины, конфликты с авторитетными людьми? Возможно, всё оттого, что ему не о ком, кроме себя бояться. Он не оставит вдовой жену, у него нет детей… У него есть работа, ради которой он и ложиться костьми – в прямом и переносном смысле.
– А голова как? – справившись с заданием, продолжила допрос я.
– Вроде соображаю.
– Костя, это совсем не смешно. К тебе родители приходили?
– Да, - он снова сглотнул и помрачнел.
– Почему ты такой эгоист? Вечно думаешь только о себе! – не выдержала я. – Ведь тебя же предупреждали!
– Послушай, вот только не надо меня отчитывать… Если ты за этим пришла – уходи, - резко заявил он.
Я сжала губы. Не психовать, не психовать. Я не должна поддаваться гневу. Никому не будет от этого лучше.
– Чего ты добиваешься? – продолжал он, глядя мне прямо в глаза. – Думаешь, я женюсь на тебе, если будешь за мной ухаживать? Я НИКОГДА не женюсь, - в сто первый раз произнес он, на этот раз даже бросил эти слова с открытой ненавистью.