«Львица», видимо, оказалась в сети, так как ее ответ последовал тут же.

«Ой, нет, я так проста на свидания не хожу. Нада поближе познакомиться и узнать друг о друге пабольше. Я не такая, как ты падумал.»

Такой немного резкий и дерзкий ответ ввел парня в небольшой ступор.

О чём это она? Ломается что ли? — подумал он и через ужасно волосатые ноздри выпустил порцию густого табачного дыма. От некоего азарта внутри его груди ускорилось сердцебиение, кровь заиграла в жилах, напором ударив в мозг и иные более мелкие части тела.

Ужасно захотелось женского тела и дикого, необузданного секса (который он частенько видел на порно сайтах). И Чесик написал впопыхах:

«Что ты предлогаешь? Ну если ты, так настаеваешь, то мы конечно можем встретиться завтра в центральном парке в два часа дня.»

Ответ как бы в приказном тоне последовал незамедлительно:

«Я буду в красном платье на каблуках. Фото прешлю завтра.»

***

Пока не наступило «завтра», и свидание между двумя молодыми «голубками» еще не состоялось, хотелось бы сделать короткую паузу и описать нашего героя, прояснив читателю ситуацию и введя его в курс дела.

Молодого человека, о котором в этой повести идет речь, зовут Чесловас Дабровольскис. Двадцати шести лет отроду. Довольно некрасив собой и далек от атлетического телосложения, он был глуповат, в меру агрессивен и ужасно завистлив. Ещё он был безнадежный, если не сказать абсолютный, лжец: врал всегда и во всем, врал даже без видимой на то нужды всем и вся.

Иногда он запутывался в ненужном вранье и по этой причине зачастую попадал в курьезные и нелепые ситуации. О них я и расскажу ниже.

Чесловас или Чесик, как называли его близкие люди, был Литовским подданным, эмигрировавшим в Англию в 2010 году. По приезду на остров Чесюня устроился разнорабочим на одну из местных мусорных фабрик.

Он почему-то ужасно стеснялся этой работы и, дабы семья, оставшаяся на родине, не подумала о нем плохо, при первом же видео звонке врал им.

— Да, в охрану тут устроился.

— …

— Бомжей гоняю.

Ну, а тем немногим, оставшимся в Литве друзьям, навешал лапши на уши, сказав, что вообще не работает, а занимается мелким бизнесом и спекуляцией с местной братвой.

Бабушке с дедушкой сочинил ещё одну небывалую историю о трудоустройстве с кучей проблем и неувязок, возникших в процессе интеграции в новом государстве. Затем он наиграно (но довольно профессионально) заплакал, попросил в долг денег и был таков.

Примерно через месяц общения с Литвой нелепый врунишка запутался и заврался окончательно. Начал без видимой на то причины, материть англичан и их образ жизни, критикуя устройство системы в целом. Делал это как-то по-своему: необоснованно, вульгарно и зачастую неоправданно. Хотя о таких моментах я еще не раз упомяну.

«Феней» и профессиональным русским матом он не владел — так, слегонца поругивался, когда что-то шло не так.

И даже находясь в критических ситуациях, когда просыпалась некая темная творческая жилка, и хотелось ужасно материться, он всегда проявлял какое-то спокойствие и даже хладнокровие к отборным матерным словечкам.

Любимыми и, пожалуй, самые грубыми словами Чесловаса были «хрень», однокоренное ему «хренотень» и реже всего выражение «да хрен его знает».

Наркотическими препаратами особо не баловался (тем более за свой счет), но если кто-то угощал какими-либо запретными веществами, то от подобного соблазна отказывался редко, а если начистоту — ни разу.

Образованием и остротой ума Чесловас также не блистал. Окончил какую-то начальную русскую школу на окраине Вильнюса, где нашего олуха с большим трудом научили кое-как писать и даже считать до тысячи.

Хоть как-то развиваться и стремиться угнаться за набиравшим обороты прогрессом, этот лодырь не желал. С компьютером не дружил, но за техническими новинками всё же следил и всегда стремился, пусть в кредит, но прикупить себе смартфон самой последней модели.

— Зачем тебе такой дорогой телефон? — пытались вразумить по видео связи непутевого сына бедные родители.

— Так с ним знаете как хорошо бизнес вести, — отвечал сынок первое, что пришло на ум, и прятал новинку в коробку, боясь даже дышать на столь дорогую вещь.

Видимо, в наказание создатель привил Чесловасу ужасную любовь к деньгам и всему дорогому. Ибо им овладела некая идея фикс: он мечтал стать очень богатым, неимоверно успешным и всеми уважаемым.

Однако на деле все обстояло куда иначе: у себя на районе Чесик слыл бедным неудачником, а об уважении как таковом вообще говорить не приходилось.