— Но это же медицинская информация, — забеспокоилась девушка.

— Но это же моя процедура! Я просто забыл, на какой день назначена операция. И если я не вспомню, я могу просто отозвать оплату и всё, — надавил Марат.

— Хорошо, хорошо, — ответила оператор.

Марат продиктовал номер чека и сумму, девушка после небольшой паузы сказала:

— Да-да, операция назначена на завтра. Вы подтверждаете?..

Но Марат уже положил трубку. Он на нетвердых ногах вышел из кафе. Наверное, друзья спрашивали его, куда это он намылился, но Марат не знал, что ответить. Просто не слышал. Марат вывалился наружу и, покачиваясь, уставился в небо, ему было трудно дышать.

Марат никак не мог осознать того, что сейчас понял. Гюльшат… С кем-то… Нет, он не был ханжой и сам не был невинен, но сказать, что ему было, всё равно, он не мог. Она была с кем-то и хотела создать видимость девственности для того, чтобы не обидеть его. А, может быть, и родню, которая, скорее всего, попытается увидеть простыню после первой брачной ночи.

Белая простыня — это позор. Такое репутация Гюльшат не переживет. Помешанные на традициях и своей блистательной родословной родители Гюльшат могут и отказаться от дочери, если выяснится, что она не соблюла себя до брака.

Марат начал ходить взад-вперёд перед дверями кафе, он вцепился руками в свои волосы. Что делать? Марат просто не сможет сделать вид, что он ничего не знает, слишком сильно эмоции бурлили в нем. Он был слишком плохим актёром.

Нужно поехать к Гюльшат и поговорить. Он должен знать! Возможно, случилось насилие, о котором она не могла рассказать ему или родителям. Но почему тогда она не пришла к нему? Марат бы убил любого, кто навредил его невесте. И он бы прикрыл её. В конце концов, что ему стоит порезаться и измазать простыню? А может, всё сделано с одобрения её отца. Возможно, возможно… Сколько вариантов может быть?

Голова Марата разрывалась. Нет! Стоп! Тору[3]! Ему точно необходимо поговорить с невестой. Он не будет ничего решать, пока не выяснит всё. Возможно, Гюльшат абсолютно ни в чем не виновата. Если в её жизни было насилие, естественно, Марат никоим образом её не отвергнет и не оттолкнет.

Марат ударился головой, когда забирался в машину, и не заметил этого. Он на автопилоте отправился к дому Гюльшат. Дом её семьи был не так далеко отсюда, около сорока минут езды. Уже выруливая с парковки кафе, Марат набрал номер Гюльшат. В салоне автомобиля звучали долгие гудки. Ответа не было.

Марат надавил на педаль газа. Почему она не отвечает? Что-то могло случиться? Марат совершенно не отдавал себе отчет в том, что он делает. Его эмоции были разорваны в клочки. Марат хотел предупредить невесту о том, что он к ней приедет через несколько минут, но она не поднимала трубку. Марат набрал её номер ещё два или три раза, но всё было тщетно.

Наконец, Марат просто положил руки на руль и вдавил педаль газа в пол. Он приехал к дому её родителей очень быстро. Марат припарковал машину кое-как, выскочил из салона и побежал к входной двери их многоэтажки.

У самого подъезда Марат споткнулся. Рядом с подъездом стояла машина Дамира. Марат даже проверил его номер. Действительно, ему не показалось, это — машина Дамира. Что он здесь делает? Он же уехал по семейным делам. Дамир был знаком с родителями Гюльшат?

Да что происходит? Марат ускорился. Ноги несли его быстрее, чем он мог подумать о том, что он делает. Он быстро взлетел на третий этаж, на котором и жила семья Урусовых. Марат вбежал на лестничную площадку и дотронулся до ручки входной двери их квартиры. Неожиданно для него самого она поддалась, и Марат осторожно приоткрыл дверь.

Первым, что он услышал, был томный женский стон. Это была Гюльшат. Её голос. За стоном последовал характерный скрип. Марат застыл, словно пораженный громом. У него в груди что-то надломилось. Уши его слышали, но разум никак не хотел принимать то, что происходило где-то в глубине квартиры.

Марат застыл в прихожей. Он не мог пошевелиться. Он увидел валяющиеся на полу ботинки. Дальше в коридоре лежала мужская рубашка. Марат, едва волоча ноги, пошел в сторону звуков. Он с трудом отрывал стопы от пола, будто они прирастали к паркету, примерзали на каждом шагу. И с каждым шагом он чувствовал, что сердце его всё больше и больше замерзает и каменеет. Он чувствовал, физически ощущал, как оно обливается кровью, осязал, как оно разрывается сейчас.

Марат не хотел верить, он должен был увидеть всё сам. Без этого Марат ни за что не поверит в то, что Гульшат предала его. Этого не может быть. Этого просто не может быть. Они же так любят друг друга! Они через неделю должны были пожениться!

Марат отказывался верить, и, тем не менее, он должен был увидеть. Шаг за шагом приближался он к спальне, в которой, как он знал, спала Гюльшат. Дверь была приоткрыта, так что Марату нужно было всего лишь слегка толкнуть её, чтобы в образовавшуюся щель увидеть картину, которая разорвала его жизнь в клочки.