Я стала пить очень много, постоянно бегала в туалет, жажда не переставала меня мучить.

Началась учеба. В школе все продолжалось: туман в голове, мутное сознание, бесконечная жажда. Я плохо ела и сильно похудела. Учителя злобно шутили над тем, что я каждые пять минут просилась из класса то попить, то в туалет. А я действительно просилась все время. Они думали, я просто издеваюсь над ними и не хочу учиться, – я не могла даже сидеть, если не попью. Поэтому все равно выбегала, чтобы выпить воды из крана – хоть какой-то, мне было все равно.

Как итог – двойки, вызовы к директору, ярлык подростка-бунтаря. А я просто не понимала, что со мной не так, и всего лишь хотела пить. И чтобы мне не было так плохо.

Начался конфликт с одноклассниками. Буллинг – обычная история для нашей школы. Меня преследовала мысль, даже убеждение, что мне здесь не место, я очень одинока, мне не с кем дружить и все настроены против меня. Дома давили, что впереди ЕГЭ, нужно учиться. В школе – буллинг и укоренившееся чувство одиночества.

Помню, как плакала и думала: «Вот бы случилось со мной что-нибудь, чтобы меня пожалели, чтобы перестали надо мной издеваться».

И случилось… Очень скоро меня пришли поддержать – не то что весь класс, а вся школа. Как говорится, бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.

За неделю в школе я настолько ослабла, что уже едва ходила. Однажды шла домой и практически ничего не видела перед собой. Тело буквально отказывало, было ощущение, что еще чуть-чуть – и я потеряю сознание. Но я упрямо шла, подпитывая силу воли одной мыслью: падать нельзя, надо просто прийти домой и лечь, станет легче.

Я ничего не понимала. В 15, когда тебе плохо, ты не думаешь, что с телом что-то не так. Надеешься, что это скоро пройдет. Ведь у тебя есть еще друзья, уроки, хобби. Здоровье – базовая настройка, оно дано «по умолчанию».

Увы, мои настройки «по умолчанию» дали сбой. Обессиленная, я упрямо продолжала ходить в школу, но все же обратилась в поликлинику. К тому времени, напоминаю, я выпивала по несколько баллонов воды в день, что явно далеко за пределами нормы.

– Это ОРВИ, держи справку на неделю, – сказала педиатр.

– А это не может быть какая-то… ну, водная болезнь? Такие бывают?

Она улыбнулась:

– Не бывают, не переживай.

И я вышла из кабинета, зажимая справку в руках. Дверь кабинета обступили мамы с младенцами – кажется, это был какой-то день грудничков, когда все приходят с новорожденными. Я шла и думала: странно это все, не похоже ведь на простуду.

Спроси.

Голос в голове настойчиво требовал вернуться.

Спроси.

Мамы с грудничками у кабинета были не в восторге, но интуиция не позволила мне развернуться и передумать.

Спроси.

– Мне только спросить!

– Всем тут спросить, ты уже вышла, все, иди, чего возвращаешься? – возмутилась женщина в очереди.

Но голос в голове был настойчив.

– Извините, – я приоткрыла дверь, – я все же хочу уточнить. Вы говорите, что водной болезни не бывает, но почему тогда я пью так много воды? Несколько баллонов в день, это ведь даже с простудой ненормально?

– Держи, сдашь кровь на сахар, – педиатр протянула мне направление.

Интуиция меня не подвела и не зря заставила вернуться. С тех пор я всегда к ней прислушиваюсь. Именно она помогла вовремя узнать о своей болезни. Промедли я еще несколько дней – все могло бы закончиться гораздо хуже.

Утром в лаборатории мне было жутко и нервно – я, 15-летняя и взросло выглядящая девушка, боялась иголок до смерти. Так что даже заплакала от страха, протягивая палец медсестре. Она улыбнулась и сказала:

– Ну ты чего? Диабетики вообще себе каждый день уколы в живот делают, и ничего, живут.

– В живот? – я ужаснулась, представив это на себе, и сжалась еще больше. – НИКОГДА мне не будут делать уколы в живот!

Какая ирония…

После лаборатории был обычный день: мы обедали с подружкой, обсуждали, какие уроки прогулять завтра. А домашний телефон разрывался от звонков. Но трубку мы не брали: думали, что это звонят родителям по работе.

Я уже привыкла к своему «ватному» состоянию – отсутствию сил, гиперусталости. Мне казалось, я так сильно уставала из-за уроков.