После этого поток желающих снять жилье значительно поубавился. Однако недолго я наслаждался тишиной и покоем. Какая-то языкастая падла, то ли со зла, то ли по глупости навела на меня желающих отправиться в Пустоши, чтобы собственными глазами посмотреть на чудо-чудное диво-дивное. Скажу вам, народ не мелочился, деньги за наем в качестве проводника, носильщика и охранника предлагали серьезные, и будь я прежним Иваном Силаевым, наверняка подвязался бы к какой ватажке. Но для меня теперешнего недельный заработок в пару-тройку сотен целковых не является чем-то из ряда вон. Так что и этих я был вынужден посылать куда подальше. В результате пришлось дописывать на листе: «ПРОВОДНИКОВ И МУЛОВ ИЩИТЕ В ДРУГИХ МЕСТАХ».

Моё возвращение в поселок из Пустошей прошло вполне спокойно. Военные на КПП на одинокого путника, к тому же неэкипированного надлежащим образом для длительных походов по опасной зоне отчуждениявнимания не обратили. Практически все их внимание было занято ватагами рвущихся в Пустоши чародеев. Магиков я понимаю, коль хочешь получить результат, поторопись, пока хотя бы какие следы сохранились. Не знаю, что именно они хотят обнаружить, но искренне мысленно пожелал им удачи, может какие тайны мироздания откроют, все-таки народ с серьезным академическим образованием, к тому же до зубов вооруженный всякими поисковыми артефактами, кои я обнаружил в походных рюкзаках сопровождающих их бойцов. Сами маги предпочитают ходить налегке, а всю тяжелую ношу перекладывают на плечи неодаренных.

С реализацией трофеев тянуть не стал, как следует отмок в ванной, плотно поел и прямиком к Зябкинду.

У старого еврея глаза полезли на лоб от счастья, после того, как я сообщил ему, что имею в наличии полтора десятка неразделанных туш только крупных монстров и до полусотни тел всякой мелочи. Поначалу правда, не поверил моим словам, даже съехидничал что-то насчет 'удачливого охотника притащившего добычу в дырявых карманах. Пришлось предъявить в качестве доказательства того самого слонопотама. Представьте удивление Моисея Абрамовича когда в его не очень просторном магазине стало вдруг не протолкнуться от обилия плоти.

— Ну всё-всё, Иван, вегю, вегю! Убегите, пожалуйста, эту звегюгу туда, откуда достали! — От волнения представитель гонимого всеми и во все времена хитрожопого народа даже картавить начал, чего раньше я за ним не замечал.

Разумеется, Зябкинд понял, какого рода артефакт имеется в моем распоряжении. Моисей Абрамович не был бы ловким предпринимателем, если бы тут же не «закинул удочки» насчет возможного приобретения «чудесного агтефакта за хогошие деньги». Я, разумеется, категорически отказался от «хогоших денег», сославшись на то, что «такая корова нужна самому». Ну не объяснять же ему, что способен на дню изготовить с десяток таких «агрефактов». Для всех я пока никакой не маг и еще не скоро объявлю во всеуслышание о наличии у меня Дара. А в качестве легенды поведал ему, что на перстенек случайно наткнулся в Пустошах, скорее всего, кто-то из ватажников обронил, или его владелец был растерзан хищной тварью и проглочен вместе со всей амуницией. Затем то, что осталось от незадачливого охотника крайне удачно для меня выпало из твари вместе с фекалиями. Говно с остатками тряпья было съедено насекомыми-копрофагами, а колечко осталось валяться на земле в ожидании что его подберет какой-нибудь счастливчик.

— Так что, уважаемый, Моисей Абрамович, перстенечка я вам не продам и не обменяю ни на какие самые ништячные ништяки. Самому нужен хабар из Пустошей таскать. Удобно, понимаете ли, на волокуше столько не утащить.

Старый проныра оказался с понятием и не стал более выклянчивать, насколько я понимаю, весьма и весьма ценную вещицу.

Придя в чувства от внезапно охватившего счастья, владелец лавки перестал безбожно картавить, взамен у него прорезался характерный для сынов Израилевых малороссийский говор:

— Таки, юноша, шо ви имеете сообщить старому Зякинду за ваши трофеи…

Подробно описывать процесс нашего с ним торга не стану, ибо уж очень он нудный. Как оказалось, имеющиеся в распоряжении торговца объемы морозильных камер были вполне способны вместить тела всех добытых мной животных. Хитроумный торгаш даже добавки попросил, и не мудрено, прозорливый иудей ловко просчитал ситуацию с грядущим наплывом в Дубки огромной массы едоков, и то, что вкусное и очень полезное мясо тварей Пустошей он сбагрит с тройной, даже четверной наценкой.

Я, конечно, потерял нехилые бабки из-за собственной поспешности с продажей туш, но особо не горюю по этому поводу, поскольку помимо уже добытых в обнаруженных по дороге домой телах крупных монстров, окочурившихся по непонятным причинам, я находил как минимум по одной, максимум три «жемчужины». Таким образом, с полутора десятков туш, в общей сложности набралось тридцать шесть конкрементов. Мясо павших животных я, как рачительный хозяин, определял во внепространственное хранилище, так что достались они мне практически без каких-либо телодвижений с моей стороны.

Кто-то скажет, совсем сбрендил Ванька Силаев — падаль народу скармливать. Ан нет, монстры умерли не так давно, некоторые еще в предсмертных муках лапами подрыгивали, и в конвульсиях бились, так что никакая это не дохлятина, а вполне качественное мясцо. Да и надуть Зябкинда я бы не смог, поскольку его магический определитель тут же выявил бы некачественный товар. А так все прокатило как надо.

В результате после реализации сотни тонн неразделанных туш животных по цене рупь за кило я стал богаче на сто тысяч российских рубликов, которые торговец мне и вручил в виде десяти пачек новеньких сторублевок в банковской упаковке. Тут мой «интравизор», неожиданно, обнаружил недостачу в двух из них по одной бумажке и доложил мне об этом. Интересно, Зябкинда работа, или какого нечистого на руку банковского клерка? Разумеется, я выразил торговцу свое резкое «Фи!» и потребовал пересчитать банкноты в тех самых пачках. Старый жулик, конечно же, посетовал на «банковское ворье» и без лишних слов компенсировал недостающую денежную сумму.