Пока Соня общалась с Давидом, Ирэн сидела рядом, и чувствовала себя какой-то стареющей компаньонкой.

Она обернулась, но ни Забела, ни Якоба поблизости не было. Али-Мирза о чём-то разговаривал с братом Мананы, Ирэн подозревала, что разговор был либо о лошадях, либо об оружии.

Было скучно, хотелось пойти поплавать в море, наверняка оно тёплое. Но здесь разве можно так поступать?

Ирэн увидела Манану и махнула ей рукой. Та подошла и присела рядом.

— Ты устала, — утвердительно сказала Манана, — надо идти отдыхать.

— Манана, а как вы купаетесь в море? — всё-таки задала Ирэн свой вопрос

Манана рассмеялась:

— Ставят специальные купальни, там и купаемся. В выходные попрошу Дариа организовать. Сейчас хорошо, море тёплое.

Ирэн задумалась, представила, как они словно «пионерский лагерь» плещутся в какой-то купальне и решила, если не получится у неё присоединиться, то и пусть. Она попросит Якоба найти какой-нибудь «дикий пляж» и там поплавает вволю, а плескаться на мелководье в закрытом «аквариуме» нет, не этого она ждала от поездки на море.

Почувствовала, что глаза закрываются. Да ещё рядом сидела Манана и рассказывала что-то про праздник урожая, который будет уже скоро. Голос у неё был громкий, но Ирэн всё равно засыпала.

Видимо, вино в Горном княжестве было коварным или день тяжёлым, но Ирэн чувствовала, что ещё немного и заснёт. Хотелось пойти в комнаты, но нужно было дождаться, чтобы кто-то из мужчин, с кем они пришли, проводил их.

Ирэн попросила Манану присмотреть за Софьей и никуда не уходить.

— Надо пройтись, — сказала она, — а то засыпаю на ходу

— Иди, дорогая, не волнуйся, никуда не уйду, буду сидеть и сторожить, — Манана весело рассмеялась.

Ирэн пошла пройтись вокруг плато, на котором и проходили «вечерние костры».

Она старалась идти поближе к освещённым факелами местам. Проходя мимо небольшого сарайчика, в котором скорее всего лежали какие-то инструменты или вообще хранились жаровни, не оставляют же они их на улице, Ирэн услышала знакомые голоса.

Разговаривали Якоб и Андрей.

Ирэн остановилась. Не то, чтобы она собиралась подслушивать, но интересно же! Они сами ничего не рассказывают, вот и решила, раз такое дело, то хотя бы чуть больше информации получу.

— И как долго ты собирался молчать? — раздражённо спрашивал Якоб

— Да я не собирался, я просто хотел её отвезти в этот монастырь. Я слышал, что там монахини помогают с таким недугом.

— Зачем?

Возникла пауза. Потом снова заговорил Андрей. Голос его звучал глухо:

— Да я спать не мог, есть не мог, понимаешь?! Я же солдат! Я не убийца, я не убиваю женщин и детей! А здесь…

Снова возникла пауза.

— Мы же все знали, что ждёт мальчишку, удавили бы его по-тихому где-то казематах. Вот и дал матери попрощаться. А она ему яду. А ей самой не хватило, и она решила себя сжечь. Маслом облила себя и подожгла.

— Яша ты бы видел, я чуть с ума сам не сошёл, потушил её, а у неё кожи на лице нет.

Голос Андрея сорвался, и он замолчал.

Молчал и Якоб. Ирэн старалась не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.

Прошло несколько минут, граф Забела вздохнул и снова заговорил:

— В общем всё сделал так, будто бы и мать и сын сгорели, Шувалову доложил, Ирэн успокоил.

А её отвёз к доктору знакомому. Пока она была в беспамятстве он её лечил, потом пришла в себя и вроде бы тихая, а как про сына вспомнит, так буйная становится и всё норовит себя убить. Куда её было девать?

— Для таких есть скорбный дом, — раздался голос Якоба

— А я не смог её в скорбный дом, не смог! — почти закричал Андрей

Потом продолжил уже немного более спокойным голосом:

— Узнал про этот монастырь, всё равно же с вами в Горное собирался, ну и решил поехать раньше.

— Откуда узнал? — спросил Морозов таким тонов, как будто бы уже был уверен в ответе.

— Нино помогла, — снова глухим голосом ответил Забела

Судя по изменившемуся тону Морозов усмехнулся:

— Я так и думал! Женщину они в Никольское везли?

— Да, — Ирэн почти увидела, как Андрей кивает

— А сейчас она где? — продолжал свой допрос Якоб

— В монастыре

— Постой, ты же сказал, что монастырь разрушен или это другой монастырь?

— Нет, этот, но там осталась одна монахиня, с ней и оставил.

Возникла пауза. Ирэн очень хотелось посмотреть какие выражения на лицах у мужчин, но для этого надо было подойти совсем близко. А ей не хотелось, чтобы они узнали, что она их подслушивала.