Князь Обухов, отодвинул Дадиани и прошёл в кабинет. Посмотрел на стоящих в кабинете Никодима с охранником, на Иогана, обнимающего свою непутёвую невесту, увидел в глубине, стоящую за Ирэн Софью и с претензией заявил:

— Развлекаетесь, Ирэн Леонидовна и сестрицу мою сбиваете?

— Николя, я сама попросилась остаться, — вылезла из-за спины Ирэн Софья

Князь Дадиани тоже не стерпел:

— Вы мне Николай Павлович, хоть и будущий родственник, а я вам не позволю так к Ирэн Леонидовне обращаться

Обухов ухмыльнулся и повернувшись к Дадиани сказал:

— Что и вы тоже пали жертвой её чар, а как же моя сестрица?

Ирэн с ужасом смотрела как Николай Обухов, по какой-то странной причине невзлюбивший её, провоцирует юного Давида.

— Остановитесь, прекратите, — закричала она, но было поздно, Давид уже бросил Обухову короткое: на рассвете.

Глава 48.

—Как бы не так! В моём доме никаких дуэлей не будет, — подумала Ирэн и встала между Дадиани и Обуховым.

—Извинитесь! — сказала он, глядя в лицо Обухову

— Перед кем? — неприятно осклабившись спросил он

— Перед князем Дадиани, женихом вашей сестры, — в голосе Ирэн начала звучать сталь

— И за что же я должен перед ним извиняться? — на лице князя появилась ухмылка и Ирэн поняла, что сейчас он скажет что-то, что ещё больше усугубит ситуацию, потому что князь был пьян.

— И когда успел набраться-то? Вроде бы только приехали, — подумала Ирэн

Вдруг от двери прозвучало:

— Вы князь Обухов должны извиниться перед князем Дадиани, за то, что поставили под сомнение его честь

Ирэн выдохнула: — Яша Морозов пришёл, этот сейчас всё «разрулит»

— А ещё, — продолжил Морозов, — вы должны извиниться перед Ирэн Леонидовной за ваш тон и гадкие предположения. А я бы, на месте хозяев этого прекрасного дома, отказал бы вам в привилегии здесь находится, после таких выступлений.

Ирэн смотрела на Морозова и не могла насмотреться: — ну как же он был хорош! Спокойный, уверенный, сильный!

Задумалась, поэтому не услышала, что Морозов ещё сказал Обухову, а услышала только конец фразы.

…и сделаем это прямо сейчас, — договорил Морозов, обращаясь к Обухову.

— Что сделаем? — взволнованно воскликнула Ирэн, снова предположив страшное, что Морохов просто решил заменить Дадиани и сам отправится на дуэль с Обуховым.

Морозов сразу понял, отчего Ирэн так взволновалась и по выражению счастья в его глазах, Ирэн поняла, что ему было очень приятно это осознать.

— Не волнуйтесь вы так, Ирэн Леонидовна, — мы на «детскую площадку», немного проветриться, никакого оружия.

Ирэн поняла, что можно выдохнуть.

—Морды пошли друг другу бить, — прозвучало в голове, почему-то голосом Пелагеи.

И только когда Дадиани, Морозов, пришедший с Морозовым, Али-Мирза и князь Обухов вышли, а вместе с ними ушёл и Никодим с горе-любовником, стоявшая рядом с Ирэн Софья уткнулась Ирэн в плечо и разрыдалась.

Ирэн сама так перенервничала, что, обняв девушку тоже позволила себе минуту слабости.

Иоган со своей «непутёвой» невестой, так и застрявшие в кабинете и ставшие невольными свидетелями чуть было не разыгравшейся драмы, наконец-то смогли выйти. Арина спросила, глядя на на Иогана своими большими голубыми глазами:

— А что это барыни плачут, всё же хорошо закончилось?

— А от радости и плачут, — терпеливо, словно ребёнку объяснил ей Иоган.

Когда хлопнула дверь, закрывшись за Иоганом, Софья вздрогнула и спросила:

— А что теперь, Ирэн Леонидовна?

А теперь, всё будет хорошо, — обнадёжила девушку Ирэн и предложила:

— Пошли, я знаю место, откуда площадку хорошо видно, посмотрим, как они дерутся?

И поняла, что не ошиблась, Софья с большим энтузиазмом, даже слёзы высохли, проявила готовность стать зрителем «бойцовского клуба»

По пути Ирэн приказала принести чаю. А что, «хлеба и зрелищ», был бы попкорн, то можно было бы и им запастись.

Из окна небольшой комнаты, которую пока никак не использовали и которой периодически пользовалась Ирэн, обнаружив, что из окна открывается шикарный вид на «детскую» площадку, было видно, что сбежались почти все мужчины, кто находился в поместье. Ну ещё бы, такое зрелище: баре будут друг другу «морды чистить»

Ирэн и Софья устроились на стульчиках так, чтобы им было видно, а их нет, поэтому свечи поставили ближе к двери, чтобы «не светиться».