Направив пистолет в сторону фигуры, я спокойно сказал:

– Слона в посудной лавке встретил я однажды… Он тише был… Разведчик ты неважный… И киллер тоже никакой…

Однако в рифму получилось. Талант у меня, не иначе! Хотя… стихоплётство это… Основная профессия у меня другая. Жму на спуск, предварительно прицелившись и открыв рот.

Пистолет грохнул, и человек упал. Убивать я не стал. Ранил в правую руку. Кость наверняка разбил. Второй раз стрелять не вижу смысла.

Вой, жуткий и полный боли, начал исходить от горе-убийцы. Сев, я для верности направил на него пистолет. Вдруг чего удумает. Ждём…

Сперва замерцали лампы дневного света на потолке, а затем в палату влетели доктор Бруннерман и санитар с бланшем под глазом, который оставил я, но не помню, как. Бруннерман вооружён грозным дробовиком двенадцатого калибра. Санитар держит в руках старый добрый АКМ. Увидев раненого, они взяли его на прицел. Орать тот пока не прекратил.

– Совсем оборзели, – сказал я, пожав плечами. – Нормально поспать не дадут. Я так-то больной, если кто-то не знал.

Бруннерман первым понял, что случилось. Приблизившись к раненому, умелым движением перехватил дробовик и съездил прикладом по голове. Рёв прекратился.

– А доктор-то не только лечит… – пробормотал я. – Он ещё и калечит…

На выяснение потребовалось минут пять, в течение которых в больницу прибыло двое бойцов. Оба из отряда Зубаря. Спеленав горе-убийцу, они куда-то увезли его. После них приехали обеспокоенные Ольга Баркова и Максим Ефименко. Живут они в одной из местных гостиниц.

– Я еду домой! – заявил я, как только Ольга и Максим вошли в палату. – Это моё решение, и оно не обговаривается… вот!

– Собственно, мы за этим и пришли, – улыбнулась Ольга. – Решили, что в больнице тебя держать больше нет смысла. Хотели завтра выписывать, но из-за этих событий забираем сегодня. Да и я уже по дому соскучилась. Не нравится мне этот посёлок.

Спустя час, морщась от тряски, я сидел на заднем сиденье Гелендвагена Максима и предвкушал скорое возвращение домой. И пусть в этом доме я не провел ни ночи. Всё равно он мой. Мой новый дом…

***

Кейли… Рыжая моя ирландка…

Что ты сделала с моим домом?

Надеюсь, что разобрана только крыша…

– Что с моим домом? – прошептал я и вышел из машины.

– А это сюрприз, – ответила Ольга и направилась к воротам.

Мы вошли во двор. Периметр участка осветили мощными прожекторами с датчиками движения. При открытии ворот они зажглись. Стало почти как днём. Первое, что бросается в глаза, огромная куча мусора. Строительного мусора.

Второе – гора песка и мешки с цементом. Песка минимум тонн пятьдесят привезли. И цемента вполовину меньше. Ещё есть щебень. Гора чуть меньше скрывается за горой с песком.

Дом стоит без крыши. Осталась только коробка. Вокруг дома выкопан огромный котлован под фундамент. Вроде не планировал новый дом строить.

От бани не осталось ничего. Вместо неё теперь тоже выкопан котлован под фундамент. От беседки тоже ничего не осталось. Зато есть фундамент в виде шестигранника. Задняя сторона забора разобрана. Прямо посередине участка накатана дорога. Грузовиками накатана. Строительные материалы лежат в стопках. Брус, доски, шлакоблок, тротуарная плитка, кровельное железо.

– Стройка? – удивлённо спросил я. – Кто затеял на моём участке стройку?

– Общая идея, – ответил Максим. – Решили помочь тебе отстроиться силами посёлков. Пятьдесят процентов стоимости строительства будет оплачено из бюджета посёлка. Остальную сумму придётся самому вывозить. Как-то так.

– Зубарю тоже дом в Роге строить начали, – добавила Ольга. – Ему полностью за счет бюджета посёлка. Пострадал он. Помогаем как можем.

– Кто всё это строит? – спросил я, всё еще пребывая в шоке от увиденного. – И где я возьму остальную сумму?

– Таджики те самые строят, – ответил Максим. – Сумму возьмёшь в банке, Никита. Ты у нас не бедный же. За полгода отстроишься.

– Твои слова да богу… – пробормотал я. – Мало у меня проблем… отстроить дом они решили…

– Думала, он обрадуется, – сказала Максиму Ольга.

– Я тоже так думал, – ответил он.

– Обрадуюсь… – продолжил бормотать я. – Крышу на кой чёрт разобрали… дома-то нового нет… дожди пойдут, и всё, того…

Максим, улыбнувшись, сказал:

– С крышей к Кейли все вопросы. Она сказала таджикам разобрать. Те справились за час. Дом тоже хотела разобрать, но приехал Степанов. Вовремя, кстати, приехал.

Я подошёл к куче с песком. Хороший песок. Наверняка речной. Точно не карьерный и тем более не кварцевый.

– Кто такой Степанов? – спросил я.

– Василий Степанов – твой личный прораб, – ответил Максим. – Лет ему за шестьдесят. Опытный мужик. Военный, но специализировался именно по строительству. В прошлом для армии строил. Теперь он здесь. Для тебя строит. Завтра приедет и познакомишься.

Ольга показала на дом и сказала:

– Иди к своей ненаглядной, Никита. Завтра утром ко мне на перевязку и на осмотр. И старайся диету соблюдать. Это важно. А мы поедем. До завтра.