– Вспоминаешь, в каком дерьме побывал? – Андрюха Боков, догнав меня, решил составить компанию в прогулке по Мёртвому лесу.

Я осторожно, чтобы не потревожить больную ключицу, качнул головой, и ответил:

– Нет, про дерьмо вспоминать не люблю, пытаюсь его забыть. Думаю о важном, о ваших достижениях.

Боков улыбнулся:

– Красиво звучит, но далеко от истины. Все достижения – плод действий одного человека, твоего дяди. Росс – это олицетворение мощи! Уникальнейший человек, без него мы так и оставались бы слепыми щенятами.

– Не возвеличивай его в ранг Бога, – попросил я и напомнил: – Он тоже ошибался.

Боков, бросив на меня неодобрительный взгляд, нехотя согласился:

– Без негатива, как бы это печально ни было, не обошлось, но в целом всё равно неплохо, дядька твой предусмотрел многое, почти всё. Минусы, вроде почти удавшегося на тебя покушения, и прочую подобную ерунду запишем в список форс-мажоров, но именно благодаря им всё прошло хорошо… Мы с тобой, Ник, кстати, так и не решили давнюю проблему… – Андрюха обогнал меня, остановился, повернулся ко мне и протянул руку. Улыбнувшись, спросил:

– Мир?

Пожав ладонь, я ответил:

– Мир и мои извинения. Был под действием разумного паразита, виноват, нёс не ту святую и делал то, что не нужно.

Боков махнул рукой:

– Да брось ты, Никита, я тоже был хорош. Не хотел, чтобы всё было так жёстко, но иначе было невозможно, приказ Росса. Он прятал тебя, прятал всеми возможными способами. По-дурацки, конечно, но иначе не умеет.

– Приказы нарушать нельзя… – пробормотал я.

Один вопрос всё-таки остался нерешённым, но обсуждать его я буду не с Боковым. Росс, и никто кроме него, вот кто даст ответ. О том, как «почтальонов» пихали в портал, я не забыл. Делаю вид, что ничего не знаю, но совсем скоро ударю дядю, так сказать, вопросом в лоб, а затем посмотрю, что из этого получится. Думаю, что он удивится. И даст ответы, никуда не денется.

– Давно Егоров отправился искать Михаила Росса? – поинтересовался я.

Боков остановился во второй раз. Опустив взгляд, ответил:

– Ник, давай ты не будешь задавать мне подобных вопросов. Я много всего знаю и не скрываю этого, но рассказывать не могу, Росс приказал молчать и не указал исключений. Есть желание узнать что-то о Егорове – иди к своему дяде и спрашивай. – Андрюха подмигнул мне: – Договорились?

Я кивнул и побрёл дальше. Боков из несуществующего времени, как же обидно, канул в небытие. Этот другой, от слова совсем, но я не оставляю надежды, что когда-нибудь всё станет как раньше. Жаль, что без котла, в котором нужно вместе повариться, это невозможно. Друзьями по желанию не становятся, и за деньги дружбу тоже не купишь. Это бесценный товар, его можно лишь заслужить.

– Забыл сказать, тебя искал толстый мишка. – Андрюха руками показал размер и пожаловался: – Всё никак не могу выучить эти имена, путаюсь. Угрхи-Ущхамы, Харроры-Шмароры, сложно…

– Толстого медведя зовут Урхарер, – напомнил я. – Пойду, схожу до него…

Сам себя поперёк шире, или попросту колобок, – так кратко можно охарактеризовать внешность разумного медведя по имени Урхарер. Есть ещё полное имя, которое переводится на наш язык как Повелитель Разума, но я его даже мысленно произносить не пытаюсь, боюсь мозг сломать.

Вес за полтонны, куча мышц, три кучи жира, длинная седая шерсть на толстой шкуре, маленькие цепкие глазки, огромное количество браслетов – всё это Урхарер, таким я его увидел первый раз сегодня утром, и с тех пор мишка не поменялся.

Место дислокации тоже не изменил, всё так же торчит в подвале, где относительно прохладно. Температуру свыше плюс двадцати мохнатый Повелитель Разума не переносит и начинает сильно потеть, поэтому и ютится в теньке или поближе к камушкам фундамента. Даже здесь, в температуре, близкой к плюс пяти, пот не перестаёт выделятся из его туши и фонит так, будто спустился в подземелья химического завода. Прищепку на нос вешать смысла нет, не поможет. Противогаза, к сожалению, в наличии нет.

– Я давно не мылся, поэтому тебе придётся смириться. – Урхарер уникален, он из редкого числа разумных медведей, способных читать мысли. На этом его уникальность не заканчивается, ведь всё, что связано с контролем над разумом и его изменением, тоже в списке способностей. Имя Повелитель Разума первому встречному не дают, у медведей имена нужно заслужить.

– Мне можно не произносить слов вслух? – спросил я.

– Произноси и старайся не думать о том, что твои мысли для меня открыты. Не будь скованным, Никита, стань самим собой.

Скованным себя не считаю, с медведем на «ты», много их повидал, никакого страха не испытываю, только любопытство. А вот вонь пота напрягает, даже склад потных носков, и то приятнее пахнет, а про казарму, в которой обосновалась рота после марш-броска, и речи нет, там запашок, как оказалось, вполне сносный, слабенький.

– Ты преувеличиваешь, Никита, от меня не так сильно воняет. Не могут сто человек пахнуть меньше меня, их пот выделяется десятками литров, с меня же он почти не бежит. Я не против помыться, но столько воды в этом месте пока нет. Ждём, когда Харрор найдёт водяную жилу, тогда и приступим к процедуре мытья. И давай перейдём к делу, мне неприятно говорить о моём главном минусе. Излишняя потливость – болезнь, которую я никогда не смогу победить.