Сливы? Я вспомнил сочинение Радомира в подробностях. А, ну да. У мальчишки очень богатая фантазия. Настолько, что, когда вырастет, боюсь, он будет разочарован скудостью поз, которые технически возможны.

А они неплохо смотрятся вместе. Может, нам рубрику сводничества открыть? С колонкой ценных советов от Радомира по поводу первой брачной ночи.

Принесли горячее. Странный обед пошел своим чередом. Видеть меня, как я понимаю, хотели оба: Строганов, чтобы обругать, Катерина, чтобы познакомиться и мило побеседовать. Поскольку делать это одновременно было затруднительно, говорила в основном дама, а глава администрации иногда недовольно что-то бурчал. Но все равно Строганов выглядел непривычно счастливым. Я за него порадовался.

— Катенька, я выйду покурю, — сказал глава администрации, когда смотреть на мою физиономию ему, наверное, вконец надоело.

Как только Строганов вышел, заскучавшая Катерина тут же повернулась ко мне. Она обладала мягким обаянием дамы в возрасте, которая повидала жизнь и пришла к выводу, что, в целом, она не такая уж плохая штука. Хотя в случае Катерины она видела даже несколько больше, чем следует.

— Не злитесь на Леню, он совсем не плохой, просто строгий. Он ведь так и не женился после того, как мы расстались, представляете?

Да, и это явно сказалось на его характере.

— Некоторые его не любят. Говорят, мол, слишком дотошный. Но это все неправда, душа у Лени золотая. Он нашему борделю даже подарок сделал.

— Подарок? — удивился я.

— Да, ту статую, которая все время ругается. Ей там, кажется, понравилось.

Рабодара в бордель? До этого я не додумался, а зря. Когда старого пердуна конфискуют на нужды изучения древней магии, для него это наверняка будет личная трагедия.

— Эх, это вы нас еще в молодости не видели. — Катерина откинулась в кресле. — Мне вслед тогда все мужчины шеи сворачивали. А вслед Лене все женщины — из княжеской семьи, красавец. Думали, возьмет в жены какую-нибудь графиню, а то и выше, а он меня полюбил. С моей-то работой. Хотя я не жаловалась. Знаете, мне в чем-то даже нравилось. Не сама работа, конечно, а то, как все было устроено. Все записывалось, все учитывалось. Потом, говорят, бардак настал, как маман сменилась. Хотя меня тогда там уже не было.

Катерина вздохнула, то ли с ностальгией вспоминая молодость, то ли радуясь, что она закончилась.

— Наверное, вам и справки какие-нибудь выдавали? — уточнил я.

— Не то слово. Про каждый акт отдельную бумажку выписывали, что, сколько, как долго, как в приличном заведении. А как иначе? Без документов ничего нормально не делается.

Кажется, я стал причиной рождения очень счастливой семьи.

Примерно через час, дав обещание прибыть на будущую свадьбу и заслужив очередной хмурый взгляд Строганова, я поехал домой. Да уж, воистину неисповедимы дела средств массовой информации. Моя в общем-то довольно грязная выходка обернулась к лучшему.

Как обычно, дома меня уже ждала очередная проблема.

— Ваше Сиятельство, вам тут это, из типографии звонили, — доложил Петька.

— Перезвонят, — отмахнулся я. — Я устал с дороги.

— Они говорят, это срочно.

— У них каждый раз что-нибудь срочное. Пусть разбираются сами. В прошлый раз, когда было срочно, у них кончилась коробка краски, которую надо было всего-то пойти и купить на соседней улице.

— Да, но тогда они позвонили один раз, — отметил Петька. — А сегодня уже четырнадцать.

Я нахмурился. Четырнадцать раз — это серьезно. Это тянет уже не на коробку краски, а на целое ведро.

Я поднялся наверх и набрал номер печатни. В трубке тут же послышался голос одного из братьев Мартыновых. Создавалось ощущение, что он нарочно сидел рядом и ждал моего звонка. Я встревожился еще больше.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — произнес наборщик и замолчал, словно бы названивал весь день только за тем, чтобы со мной поздороваться.

— Ну, здравствуй. Дай угадаю, опять что-то случилось?

В трубке закашляли. Потом наборщик промямлил:

— Да так, ничего особенного. Ваше Сиятельство, а вам удобно говорить, вы не заняты? Может, я вас от чего-то отвлекаю?

Вопрос прозвучал с такой надеждой, что я приготовился к очередной катастрофе.

— Я полностью в твоем распоряжении, — заверил я. — Выкладывай, что там опять стряслось?

— Ну… эээ… — забормотал Мартынов.

— Рассказывай, говорю! — прикрикнул я. — А то лишу тебя жалованья.

Мартынов вздохнул, как смертник, идущий на эшафот, и заговорил.

— Ваше Сиятельство, у нас есть две новости. Хорошая и плохая.

— Ваше Сиятельство, у нас есть две новости. Хорошая и плохая.

Я сильнее прижал трубку к уху.

— Серьезно? О, да это же замечательно! Это просто отлично. Хм, а вот это уже не очень. Что, совсем? А как же вы… А, вот как. Ладно, делайте все, что в ваших силах. А мне пока нужно кое-с-кем поговорить.

Я положил трубку, вышел и постучал в дверь покоев Дарьи.