Коррекция, собранная специально на такой случай, сработала отлично. Упрочнённая серая броня-артефакт выдержала прямой удар. Хотя сила Мракобора была такова, что меня отбросило к стене.

Следом за ним в помещении буквально из воздуха возникли незнакомцы в одежде солнечных. Все они были явно не новичками и понимали, с кем им придётся столкнуться. Но даже так нападение выглядело наивно и самонадеянно.

За время своих странствий я нашёл много полезных в бою ситуативных коррекций. Одна из таких — ускорение одной из ног противника. Почти всегда результат рассинхронизации был один.

Инквизитор повалился на пол. Я хотел было приставить меч к его шее, но он оказался не так прост, и меня отбросило невидимой силовой волной.

Не успел я подняться, как увидел его налитые светом глаза. Он поднял левую руку, и по воздуху прошлись белые нити, будто светящиеся трещины в воздухе. Я активировал коррекцию вновь, но та не сработала.

Как и усиление клинка фракталом. Я выхватил верный кацбальгер, с которым столько прошёл, но покрываться белыми кубиками клинок не спешил.

— Не выйдет, Альтаир! Это антимагия.

— Она работает на фрактал? — удивися я.

Мракобр вновь ринулся на меня, замахиваясь клинком. Я парировал резким рубящим ударом сверу вниз, слегка отвёл тяжёлый клинок и отскочил в сторону, заходя инквизитору справа.

В ответ тот вновь послал в мою сторону ударную волну.

Подготовка и впрямь впечатляла — убийцы сделали всё, чтобы уравнять шансы.

Но даже так, шансы всё-таки были совершенно не равны.

Второй раз я не попался под способность, а поднырнул под ней и яростно атаковал снизу вверх, вынуждая противника закрываться.

Ретрансляция чар сработала. Как я и думал, его заклинание было специаьно настроено работоать в условиях его поля антимагии. Так что неожиданность теперь была уже на моей стороне.

Мракобора отбросило к окну, но то было хорошо укреплённым и выстояло. Противник попытался подняться, но у его лба застыл кацбальгер рыцаря смерти.

— Это конец, инквизитор. Сдавайся. Ты не должен умирать за лже-бога, предавшего свой народ.

Параллельно краем глаза я оценивал обстановку. Мои друзья тоже справлялись с внезапным налётом.

Ганца, как самого опасного с виду, взяли на себя сразу двое. Но тот даже оружие доставать не стал, просто приложив громадным кулаком первого, так что тот сделал обратное сальто и шмякнулся на пол.

Второй попытался ударить мечом, но солнечный отшвырнул его ударом ноги и пришёл на помощь Лине. Сама лиса ушла в невидимость, чтобы не подставляться лишний раз.

— Сдохни, предатель! — рыкнул один из нападавших, пытаясь прикончить Соулу. Но коррекция пришла вовремя, и девушка успела уйти из под удара с усилившимися рефлексами и скоростью.

Пригнувшись под замахом клинка, она выхватила небольшой пистоль и пробила голову нападавшему, выстрелив в подбородок.

Объятый чёрным пламенем солнечный падал под ноги Тео. Ещё один уже валялся чуть поодаль со следами попадания взрывающейся птички.

Эдельвейс сидел на телах ещё двух солнечных и умывался, глядя на быстро стихающий бой. Сатоки было не видно — скорее всего, кошмарит кого-то через мир теней.

С шумом из коридора со стороны кают вылетел израненный анубисат, а следом за ним появилась разьярённая кошка с пылающим диском.

— Я никогда не предам моего бога и солнечный свет, — прошипел Мракобор.

— Это тоже лечится, — попытался я его успокоить, но мужчина только ещё больше распалялся от собственной ярости и фанатизма.

Тем не менее, убивать его не хотелось. Как и всех остальных, кто ещё оставался жив из этих отчаявшихся безумцев. Но говорить таким, что Эхмея предал их и плевать хотел на своих слуг, было бы бесполезно. Как бы я не старался, сейчас они не услышат ни одно моё слово.

Сдать Регулусу, пускай он разбирается? Звучит, как план.

Мракобор попытался снова создать поле антимагии, но не смог из-за боли в раненом левом плече.

— Я не хочу убивать тебя, — честно сказал я.

— Иди в хаос, откуда ты родом, демон! — выплюнул инквизитор. — Вместе со своими тёмными тварями.

— А вот это сейчас обидно было, — заметил Эдельвейс, обернувшись двумя хвостами.

— Он фанатик, ты ничего ему не объяснишь, — с сожалением вздохнул Ганц.

Я мысленно с ним согласился, но хладнокровно кого-то убивать не хотелось. И так очевидно, что они нам не противники.