Но посмотрим, что будет завтра. Больше-то всё равно ничего не остаётся.

Не успел я переступить порог дома, как меня поймала Ольга.

— С возвращением, товарищ Сырмяжский, — сказала она. — Для вас корреспонденция. Я просмотрела конверты и разложила по степени важности. На мой взгляд, разумеется.

— Спасибо, — кивнул я, забирая пачку писем. — Это накопилось, пока меня не было?

— Да. Я не стала вскрывать, не имея от вас на то разрешения.

— Хорошо, я сам прочитаю. Ужин в семь?

— Да, если не хотите раньше.

— Не надо. Как раз будет время разобраться с почтой.

Этим я и занялся у себя в кабинете. Составил записку для Ольги, в которой указал, что делать с каждым письмом. Кроме одного. В конверте лежало приглашение на премьеру спектакля «Дети солнца» в новаторской постановке. Революционно-патриотическая пьеса, как значилось в сопроводительной записке. Администрация театра будет рада видеть товарища Сырмяжского сегодня вечером — одного или со спутницей. Очень мило. Подумав немного, я решил сходить. Тем более, билеты были в ложу. Прикинул, не пригласить ли Ольгу, но, кажется, субординация не позволяла. Насколько мне было известно, у Сырмяжского имелась любовница, но он связь не афишировал, а я встречаться с ней не собирался — по понятным причинам. Уж она-то наверняка заметит, что с её мужиком что-то не так. Женское сердце обмануть непросто. Рисковать не хотелось. Хорошо, если она вообще не узнает, что я уже вернулся в Старгород. А вот коли проведает, наверняка найдёт способ напомнить о себе. И избегать встречи будет непросто. Как минимум — подозрительно. Ладно, пока не горит. Бужем решать проблемы по мере появления.

Сунув билеты в карман, я нашёл Ольгу и предупредил, что ужин отменяется.

— О, «Дети солнца»! — улыбнулась женщина, услышав название спектакля. — Я смотрела. Очень понравилось, хотя местами тяжеловато, конечно. И постановка оригинальная. В японском стиле.

— В японском? — удивился я. — На билете написано, что автор — Горький.

— Так и есть, — кивнула Ольга. — Но режиссёр решил использовать для выразительности маски. В общем, получилось необычно. Хорошо вам провести время.

— Спасибо.

Выехал из дома чуть заранее, чтобы не входить в зал с последним звонком.

Шофёр знал, куда ехать.

Здание театра меня впечатлило. Явная новостройка, монументальная и величественная. Вход украшали скульптуры в стиле соцреализма: мускулы, пафос и ещё раз мускулы. Прямо Древняя Греция какая-то.

Народу было много. Настоящее столпотворение. Театр явно пользовался популярностью. Наверное, билеты на премьеру было достать непросто.

Я скользил по присутствующим взглядом, рассматривая, кто как одет. Молодёжи собралось изрядное количество, но были и люди в возрасте. При этом почти ни на ком я не видел украшений. По крайней мере, бриллиантов. Не то, что в императорском театре, где устраивался настоящий показ роскоши. Одеты тоже были все довольно скромно. Но не без вкуса.

К моему удивлению, через несколько минут ко мне подскочил круглый коротышка в расшитом золотыми огурцами пейсли костюме, шейном платке и алой гвоздикой в петлице.

— Товарищ Сырмяжский! — схватив мою ладонь обеими руками, он яростно её затряс, елейно улыбаясь и заглядывая в глаза. — Мне доложили, что вы здесь! Какое счастье! Ваше присутствие на премьере — огромная честь для театра! Позвольте я лично вас провожу.

Похоже, Сырмяжского здесь хорошо знали. Видать, работник комиссариата иностранных дел был завсегдатаем театра.

Коротышка быстро повёл меня сквозь толпу, лавируя, словно маленький буксир. При этом поминутно восклицал:

— Позвольте, товарищи! Посторонитесь, прошу! Благодарю!

И оглядывался на меня, чтобы убедиться, что я не отстал.

Таким манером мы добрались до ложи. В ней уже находились трое. Двое мужчин со значками в виде красного знамени и дама.

— Приятного просмотра! — улыбаясь, шепнул коротышка исчез за дверью.

— Привет, Феликс, — проговорил один из присутствующих, протягивая мне руку. — Не ожидал тебя сегодня увидеть.

Я сел на своё место, оказавшись справа от говорившего.

— Ты сегодня без Риты?

Так звали любовницу Сырмяжского. Значит, не очень-то он её и скрывал. Хотя с чего холостому человеку особо прятать свою пассию?

— Да, решил посмотреть спектакль в одиночестве, — ответил я.

— Вот и я тоже, — улыбнулся второй мужчина.

Ему тоже пришлось пожать руку.

— Как слетал в Камнегорск? Слышал, вас там едва не перебили. Правда это?

Раздался первый звонок.

— Чистая правда, — ответил я. — Но повезло. Видать, Голицын решил не портить отношения с нами совершенно.

Оба мужика дружно кивнули.

— Он человек дальновидный, — проговорил тот, что был с дамой.

Которая, кстати, тоже со мной поздоровалась, как с хорошим знакомым.

— Был уже у главного?

— Сегодня после обеда. Доклад делал.

— Завтра совещание назначено. Ты будешь?

Так, похоже, я встретился с кем-то из высшего руководства Старгорода. Услышать бы хоть имя, чтобы сообразить, с кем именно. Разведка предоставила фотографии большинства партийных функционеров, но не всех. Были те, которые на людях вообще не появлялись, так что даже их снимки сделать было невозможно. Но эти-то вряд ли из них. Сидят же вон в театре. Значит, не такие уж и большие шишки? Но на совещание их пригласили.