– Никого я не буду убивать..., – выдала Ева, присев.

Аббаста глянул на Бенедикта, который громко вздохнул.

– Хорошо, я пошёл. Позаботься о них, – вдруг заявил он королю и двинулся в сторону двери. – Может, найду медицинский пункт... и притащу кого-нибудь, чтобы Ева забрала его душу.

– Нет, не надо, – заверила девушка, как боль вновь напала на неё. Надув щёки, она всё же сдержала крик и упала в руки дяди. Её алые глаза быстро сощурились. Ева открыла свои морские очи только тогда, когда боль слегка отступила.

Дверь уже слабо хлопнула, отчего девушка вздрогнула.

– Тебе это нужно. Если ты сама не возьмёшь душу, то потеряешь над собой контроль и кинешься на любого без разбора, – сказал Аббаста оглянувшись. – Ты и так слишком долго держишься.

Ева лишь протяжно вздохнула. Король вдруг потянулся к чему-то. Взяв предмет в руки, он показал его Еве, отчего та едва скривилась. Кинжал Джексона был весь в крови.

– Что здесь произошло? Почему дверь в таком состоянии? Как портал оказался уже открытым? С кем ты сражалась? – обеспокоенно задавал вопросы Аббаста, на что девушка тихо хмыкнула.

– Ева..., – вдруг вымолвил Гордей.

– Как ты? – чуть живее спросила девушка, подняв голову.

Аббаста мигом подполз к женщине с сыном. Ева увидела парня, который уже тяжело дышал. Пот скатывался по его лицу. Бледная кожа уже слилась с белой стеной комнаты. Алая кровь сгустками текла из раны, которую какой-то тканью сжимала Даниэла.

– Не думал, что скажу, но выглядишь паршиво, – вдруг усмехнулся парень, цыкнув от боли.

– Ты ещё ужаснее, – тихо выдала она.

– Ева... Я боюсь Пустоши, – вдруг заявил он.

Даниэла от этого вздрогнула и испуганно подняла на него глаза.

– Не говори так! Всё ещё можно исправить! Папа всё найдёт, – со слезами заверила женщина.

– Я умираю... Я чувствую это. Я уже ничего особо не ощущаю... Боли практически нет, – прошептал он, потянувшись к ране.

Ева скривилась, осознавая всю ситуацию. Морские глаза налились водой. Мотая головой из стороны в сторону, она пыталась что-то сказать, но лишь открывала рот и всхлипывала.

– Нет. Прошу, держись, – вдруг выдала она дрожащим голосом.

Аббаста уже отвернулся, чтобы ничего этого не видеть. Чувство лёгкого дежавю окутало его. В голове невольно возникла яркая картинка. Вдали виднелось поле, полное цветов, а вблизи сверкали мечи. Битва была в самом разгаре, когда он увидел её. Даже во время сражения улыбка у Селены была такой яркой и лучезарной, что дыхание перехватывало. А дальше всё лишь обрывками. Лезвие меча, кровь, слёзы Селены в сочетании с её мягкой улыбкой, слова, боль и чёрные жилы…

– Ева, мне страшно, – вдруг сказал Гордей, взяв её за руку.

– Нет! Нет! Не бери меня за руку! Я могу потерять контроль! – начала протестовать девушка.

– Я хочу, чтобы ты забрала мою душу, – заявил Гордей.

– Что?! – вскрикнула Даниэла, коснувшись ладонью щеки сына. – Не надо. Если надо, пусть Ева заберёт мою душу! Только ты живи!

– Я умираю! – не сдержал Гордей поток эмоций. – Смысл убивать кого-то, если я и так погибну... Но Ева может даровать мне спасение. Она поглотит мою душу, и тогда я не попаду в Пустошь. Я буду с ней. Буду видеть, то же, что и она. Смогу побывать в её воспоминаниях. Увидеть всё, о чём она говорила…

Он мигом прервался на кашель.

– Нет! Ни за что! Я не буду этого делать! – заявила девушка, мотнув головой.

– Не спорь, прошу. Давай не будем увеличивать число погибших, – взмолился он, переводя клюквенные глаза на Даниэлу, которая уже упивалась в слезах. – Мам, прости, что всё так вышло... Но это мой выбор... Я люблю вас...

Вдруг Ева вздрогнула от непонятного порыва. Внутри будто бы заклубилась тьма, начиная разъедать всё на своём пути. Почувствовав это, девушка мигом отскочила от Аббасты, вставая на четвереньки. Перед глазами начало всё меркнуть. Пальцы невольно скребли пол, ломая ногти. Поджав губы, она пыталась совладать с ощущениями, но тщетно.

– Ева, – выговорил Гордей, двинувшись чуть ближе.

– Ну-ну. Не так резко. Лучше сиди, – хотел остановить парня Аббаста, но парень подполз поближе к девушке.

Даниэла закусив губу, устало прислонилась к стене напротив. Её тихий плач был едва различим на фоне жужжащих и равнодушных ламп. Аббаста не знал к кому и подступить, чтобы помочь, отчего лишь, тяжело вздохнул и вскинул голову кверху.

– Ева, я хотел бы сказать на послед..., – едва начал Гордей, как вдруг девушка резко подняла голову.