— Я все это и так знаю.

— Решили напомнить.

— А никого попроще для роли курьера не нашлось?

— Я хотела тебя увидеть. Убедиться, что ты все понял и будешь вести себя достойно, и не создавать проблем роду.

— Убедились?

— Абсолютно. Убедилась в твоей абсолютной нелояльности. Твой отец совершает ошибку, отправляя тебя всего лишь в изгнание.

— Ваше мнение можете свернуть в трубочку и засунуть в вашу же накачанную задницу, леди. Где ему, собственно, и место.

— Твой язык тебя до добра не доведет. Послушай моего совета, юноша, тебе стоило…

— Безусловно — перебил ее я — но обойдусь без ваших советов или указаний. Хватит, наслушался сегодня. Вы мне не мать, а всего лишь набор функциональных отверстий, в приятной глазу отца упаковке.

— Думаешь твоя мать была чем-то иным?

— Не знаю — я обозначил улыбку, дернув уголком губ — но отец третью жену так и не взял.

— Дорогой мой Вергилий, или кто ты там теперь? Эммануэль? Ганс? Виталий? Не выбрал еще? Ты и не представляешь сколько всего ты не знаешь.

— Мне и в неведении неплохо живется. Меньше знаешь — лучше спишь… Я вот, сплю как младенец.

— Повзрослеть придется. Впрочем — леди улыбнулась — возможно ты и не успеешь.

Дамочка повернулась и зацокала своими высоченными шпильками по мраморному полу, оставив меня стоять в задумчивости… Это что только что было? Угроза? Вслед за ней я решил не идти, впрочем, я и так собирался топать по лестнице, во многом, потому что знал — на своих шпильках дамочка за мной по ступенькам не поскачет.

Три пролета спустя я едва не заорал, когда наткнулся на дворецкого, который непонятным образом появился в темном коридоре — его шагов по мраморным ступеням я не слышал. Только когда он соизволил показаться я услышал шарканье подошв и цокот трости.

— Черт возьми — я погасил доспех и попытался по лицу дворецкого понять, заметил ли он движение моих татуировок или нет — до инфаркта доведешь.

— Одобряю — изобразил он поклон — но почему-то я не почувствовал дрожи.

— Потому что у меня нет сил и я едва на ногах стою.

Старик запустил руку в карман и вытащил оранжевую коробочку тик-така. Открыл крышку и вытряхнул несколько драже на ладонь.

— Слушай, давай не сейчас а? — я уже понял что он делает — я устал и почти на нуле.

— Колодец нельзя углубить копая лопатой воду. Чтобы сделать его глубже, нужно сначала вычерпать воду до самого дна.

Старик взмахнул рукой подбросив горсть драже, и я все же попытался подхватить как можно больше из них. Не сгрести все в кучу мысленной лопатой а подхватить каждую горошинку ментальным пинцетом.

— Неплохо — он обозначил кивком поклон и пересчитал висящие в воздухе тиктачины — восемь точек приложения усилия. Хороший результат, ваш брат не может оперировать более чем с одним объектом.

— Зато этот один объект который он может поднять, может быть грузовиком.

— Это не важно. Мастерство побеждает силу а дух побеждает мастерство.

— Когда моя голова внезапно оторвется, пока я сижу на толчке, я буду чувствовать превосходство, понимая что это сделано слишком неумело.

— Безусловно, никогда нельзя расслабляться и никому нельзя доверять, но во дворце вам ничего не грозит.

— Ладно — чуть помедлив ответил я — ты что-то хотел?

— Думаю вам стоит пройти к врачу — дворецкий кивнул на мою ногу, но когда я отрицательно помотал головой, вздохнул и перехватив трость за середину, протянул ее мне рукоятью вперед — тогда это вам пригодится.

— Спасибо — я принял на удивление тяжелую трость и кивнул — один ты нормальный в этом дурдоме.

Я потянул трость на себя, дворецкий же в этот момент как-то хитро ее повернул, как я потом понял, чтобы открыть механизм, и потянул в свою сторону, так что трость осталась у него, а рукоять у меня, и я вдруг обнаружил что тяну из ножен скрытый клинок.

— Беру свои слова обратно — усмехнулся я, рассматривая узкую матовую шпагу, которая сначала показалась мне платиновой, но сейчас я понял, что это вообще не металл, а какой-то композит или может керамика, наверное, чтобы металлодетекторы проходить — ножик в век огнестрела, умно, безусловно.

— Раритет — не согласился с моим сарказмом дворецкий — кость высшего демона, обесскверненная конечно…

— Лишенная скверны значит — понимающе кивнул я, это сразу же минус девяносто девять процентов ценности.