Тут нужно действовать с умом.

Для начала снял шахтёрскую экипировку. Затем достал ведро воды и вылил на землю – мне нужна была эта каменная пыль. Размазал её руками, замесил.

Вчера мылся, сегодня натираюсь грязью... Как быстро всё меняется.

У меня не было уверенности, что смогу действовать как Рэмбо. Те четыре гоблина-разведчика были слабы, там не было большого риска.

А я не спешу умирать. И если для дела нужно обмазаться грязью – сделаю это.

Ведь я точно знаю – подготовка решает исход боя.

Безумно ли это?

Вот что действительно безумно – сдохнуть в тупой битве с тупыми гоблинами только потому, что не захотел замараться грязью. Таково моё мнение.

Чёрная грязь на теле постепенно высыхала, становясь серой. Неприятно и холодно, к тому же сильно стягивало кожу.

Это волновало меня в последнюю очередь – я уже зашёл внутрь прохода и медленно продвигался вперёд.

Топ. Топ. Топ.

Проход снова оказался непрямым – он опускался вниз на три, может четыре уровня. Под уровнями я понимаю единый пласт, сеть пещер.

Это сложно объяснить, но я каждый раз пытался нарисовать некую карту, чтобы ориентироваться. И хотя почти всегда путался, всё равно продолжал это делать. Всё же мозг заточен на то, чтобы запоминать окружающую местность и анализировать её.

Сейчас я был точно уверен, что спустился довольно глубоко.

Замерев у входа, присел и на корточках двинулся чуть вперёд.

Что бы кто ни говорил, это самая важная часть моего плана. Всё рухнет, если я окажусь прямо перед ними.

Это не значит, что помру. Однако придётся либо вступить в тяжёлый бой, либо бежать в другую пещеру.

И того, и другого хотелось бы избежать.

…

Я медленно зашёл внутрь. Сам пещера была невероятной.

Размером – в два, а то и в два с половиной раза больше остальных. Даже пещера с големом внутри не была такой огромной.

И это играло мне на руку.

Здесь было четыре источника света: два с одной стороны, два с другой. Благодаря этому я как бы сливался с камнем – помогали и темнота, и плохое гоблинское зрение.

Успех? Как бы не так.

Посреди пещеры возвышалась каменная стена.

Не очень высокая – два с половиной, может три метра. Она была сложена словно из цельных блоков и цемента. Не знаю, кто именно построил эти стены, но точно не гоблины.

К тому же посередине стены были ворота – деревянные и запертые.

А гоблины?

Теперь мне стало понятно, что значит бдят «по-гоблински». Они вообще ничего не делали, только бесились между собой, отбирая друг у друга какие-то кости.

И много кричали. Очень много. То ли ругались, то ли это было их обычное общение – разобрать было сложно.

Я изучал обстановку минут пять.

Перебрался в углубление – не могу назвать это полноценной ямой. Издалека меня можно было принять за камень, настолько хорошо замаскировался.

Вблизи, конечно, зрелище странное: лежит полуголый человек, обмазанный грязью. Но это так... небольшое неудобство.

А затем пополз, как крокодил, выходящий из реки погреться на берегу. Только все знают – даже если он спит, к нему не стоит подходить. И тем более не нужно тыкать палкой.

Шорох. Шорох.

Совсем бесшумно красться у меня не получалось. Благо это и не требовалось – гоблины были заняты чем угодно, только не наблюдением за обстановкой.

Даже больше... Я предположил, что если встану и спокойно пойду, всё равно никто не заметит. Проверять эту теорию, впрочем, не стал.

Ползком добрался до стены, ближе к правому боку – туда уж точно будут смотреть в последнюю очередь. Достал из инвентаря лестницу и установил.

Первый пункт плана шёл хорошо.

Хорошо, кроме одного – вечной мысли, что в любой момент что-то может пойти не так. Не знаю почему, но эта мысль по жизни меня не отпускает, а сейчас особенно сильна.

…

Поднявшись по лестнице, я оказался на стене. В принципе, можно было уже одеваться, надевать доспех, брать копья и устроить мясорубку.

Только я ещё не видел, что происходит за стеной.

Зато хорошо видел, что творится на ней. Два гоблина с пращами дрались за кость – редкостные идиоты.

Затем глянул внутрь «лагеря».

Там трое гоблинов сидело у костра. Среди них нюхач – с неестественно большим носом. Есть такие птицы, туканы называются, вот у него точно такой же непомерно большой нос.