Воронцов нахмурился, но ничего не ответил, зато слово взяла Вяземская.

— С нашей стороны ситуация выглядит странно только с точки зрения дальнего портала и предательства Зимина. Может, вы раскроете причину подобного интереса и откровенного допроса?

— О-о, это не допрос, — качнул головой Воронцов. А потом глянул на менталиста и коснулся рукой подбородка. Тот понял жест, и я ощутил мощное вторжение в собственное сознание, тут же перехваченное Сирин. Однако сам я симулировал мелкую дрожь. Воронцов же, наследник династии тех, кто предал Романовых, отдал мне приказ. — Выложи всё из своего хранилища, начиная с самого ценного на твой взгляд.

Я дрогнул, из хранилища сначала появилась пушка Барроу, а сразу за ней световая и ледяная, мифриловый слиток…

— Что вы себе позволяете?! — повысила голос Вяземская.

— Это нарушение ваших же законов! — воскликнула Алиса. — Ментальное подчинение!

Несколько телохранителей великого князя шагнули вперёд. Кстати он не должен иметь такой титул по родству, но ему его пожаловал лично император. Я же выкинул из хранилища ещё парочку предметов от Кувалды или Барроу, а после изобразил отчаянное сопротивление.

«А теперь сдача», — хихикнула дэв, и сбоку раздался болезненный вскрик. Менталистка согнулась пополам, отчего со слегка охреневшим лицом вскочил уже Воронцов. Я изобразил самую яростную гримасу, на какую был способен, и повернулся к источнику звука, встретив взгляд, полный ужаса и боли. Сосуды в глазах девушки полопались, почти целиком окрасив белки в красный, из носа обильно текла кровь.

— Назовите причину не сжигать её разум за прямое ментальное подчинение.

Для подтверждения моих слов мы с Сирин ещё разок врезали по сформированному каналу, заставив металлистку рухнуть на колени. Вариант скрываться был недоступен — мне пытались залезть в голову на приёме Морозовых и хотя тогда я не выказывал признаков, что заметил вторжение и отразил его, все понимали, что это именно я, фигурально, схватил менталиста за горло. То есть им известно, что мой разум — моя крепость с шипами на стенах.

— Граф, немедленно остановитесь, — приказал Воронцов.

— С какой стати? — поинтересовался я.

— Она действовала по моему приказу. Немедленно прекратите или станете врагом моего рода.

Я зло выдохнул сквозь зубы, но подчинился, продолжая сверлить несчастную мрачным взглядом. Я не собирался убивать её, но нельзя было выходить из роли разгневанного молодого аристократа. Потому я злорадно улыбался, глядя на стоявшую на четвереньках женщину, пока хлещущая из носа кровь пачкала дорогой ковёр. Слабые сосуды — дело неприятное.

— Ваше высочество, сделанное недопустимо, — сказала Вяземская, пока я собирал своё «самое ценное на мой взгляд» имущество, которое Воронцов успел рассмотреть. Именно поэтому сначала сыграл так, как будто на какое-то время подчинился.

— Граф Соколов получит достойную компенсацию, — сухо сказал Воронцов. — Ваши ментальные способности… высоки.

— Это ваши менталисты никчёмны даже при наличии профильного дара. Сами вкладывают мне в руки оружие для прямого удара по ним, — я изобразил типичного зазнавшегося аристократа, ощутившего силу. Остальные специалисты по разумам при этом полыхнули гневом. — Поэтому скажите, лгал я или кто-то другой?

Воронцов вопросительно посмотрел на пожилого мужчину и тот помотал головой.

— Но как? — самого великого князя ситуация совершенно выбила из колеи.

— Ваше высочество, это неуместный вопрос, — заговорила Лина, спокойно встретив его взгляд, что заметила Алиса и удовлетворённо хмыкнула. — Я же не спрашиваю, почему от вас исходит энергия, которую я никогда в жизни не видела.

Его лицо закаменело, он усилил сокрытие своей души и аура исказилась.

— Родовые тайны, мисс Бреннан.

— Вот именно, — усмехнулась моя будущая жена.

Алиса продолжила с иной стороны.

— Напоминаю, что эта группа не только нашла доказательства предательства бывшего графа Дэвиса, но и обнаружила причину пропажи верноподданных империи в Бразилии. Их стоило бы представить к награде. Или хотя бы назовите обвинение, если таковое есть.

Воронцов некоторое время раздумывал над ситуацией, а потом наконец уступил.

— Ситуация щепетильная и прежде всего связана с действиями Вяземских. Однако теперь мне понятна общая картина. Я бы хотел ещё переговорить с миссис Вяземской. Остальных не смею задерживать.