– Пожар! В замке пожар!

Горело дальнее крыло, где находились кухни. До самого утра тушили огонь, а друга отца Дзюэмона подвергли строгому наказанию, ведь пожар случился в его владениях. Хоть и было это в противоположном конце замка, далеко от казарм, но Дзюэмон всё равно чувствовал угрызения совести, потому что не совершил обхода.

Заснул Дзюэмон лишь под утро и после пробуждения не чувствовал себя отдохнувшим. Умывшись холодной водой, он побежал на другой конец города, где располагалась школа Утагава. Вместе с другими отроками усадили его во дворе школы, выдали чистые листы. Будущим ученикам предстояло нарисовать кленовое дерево, растущее посреди двора.

Дерево колыхалось на ветру. Дзюэмон, высунув от усердия кончик языка, старался правдоподобно изобразить изгибы ветвей и жeлтые листья, которые напоминали юноше лепестки пламени вчерашнего пожара. Лепестки мерно покачивались и убаюкивали. Он и сам не заметил, как задремал.

Когда прозвучал удар гонга, испуганный Дзюэмон вскочил и, сунув неоконченную работу в стопку других листов, стремительно выбежал со двора. Остаток дня он бродил по городу, утирая бегущие по лицу слёзы. Заснуть посреди испытания значило показать себя слишком легкомысленным, неспособным поставить обучение выше собственных желаний. Не суждено ему, ленивому и безрассудному, учиться в школе Утагава.

С грустными мыслями Дзюэмон вернулся в замок. И как стемнело, не захватив с собой ни кистей, ни красок, отправился в обход. На том же месте, что и вчера, встретил он горбатого монаха. Старик стоял возле стены, поджидая отрока.

– Глубокая печаль в твоих глазах, – проговорил монах. – Неужели не прошёл ты испытания?

Дзюэмон тяжко вздохнул и отвернулся.

– В невезении рождается удача, – утешил его старик. – Будешь готовиться усерднее и через год обязательно пройдёшь.

– Не буду, – пробормотал в ответ Дзюэмон. – Я снова провалюсь. Да что провалюсь, меня даже за порог не пустят – после того, что сегодня случилось.

И он рассказал старику, как заснул на испытании и не выполнил задания. Монах удручённо покачал головой:

– Да, всё очень плохо. Учителя в Утагава не простят подобной выходки… Но я могу тебе помочь.

Дзюэмон поднял глаза и впервые посмотрел монаху прямо в лицо. У старика был крючковатый нос, а кожа напоминала скорлупу сморщенного ореха. Маленькие колючие глаза внимательно разглядывали юношу.

– Как же вы мне поможете? – удивился Дзюэмон.

– Я сделаю так, что учителя в Утагава забудут твою непочтительность. Но за это тебе придётся исполнить мою просьбу.

– Какую?

– Учись усердно, и через двадцать лет я приду к тебе с ней.

Дзюэмон обомлел. Он понял, что это тэнгу стоит перед ним, и очень испугался. Отец предупреждал, что говорить с тэнгу опасно. Они мудры как лисицы и столь же коварны. Кто знает, о чём попросит «небесный пёс» через двадцать лет?

Дзюэмон раскрыл рот, чтобы отказаться, но старик не стал его слушать. Он достал деревянный веер и, взмахнув им, в тот же миг исчез, оставив Дзюэмона в одиночестве.

Миновала вьюжная зима, отцвела весна, а за ней пришло погожее лето.

Всё это время Дзюэмон совершенствовал своё умение. Он рисовал нарядный Эдо в праздники и суетящийся Эдо – в будние дни. Свои работы Дзюэмон показывал другу отца, но тот лишь одобрительно кивал и не поправлял его, потому что отрок давно уже превзошёл учителя в искусстве гравюры.

Быстро пролетели летние дни, и вот уже подошёл срок нового испытания в Утагава. С трепещущим сердцем ступил Дзюэмон за порог школы, но никто не окликнул отрока грозным голосом. На этот раз желающие учиться должны были нарисовать стебли бамбука, растущего вдоль реки – символ упорства и трудолюбия. Не мешкая, Дзюэмон принялся за работу и успел завершить её как раз вовремя. С гордостью положил отрок своё творение на стол перед учителем.

– Работа не дурна, – ответил тот, удостоив лист мимолетным взглядом.

– Значит, я буду учиться в школе Утагава, господин?

– Значит, будешь.

– У мастера Тоёкуни, господин? – спросил Дзюэмон, осмелев от радости.

– Не настолько ты хорош, мальчик, – поднял на него взгляд мастер Тоёкуни. – Но ты вполне подходишь мастеру Тоёхиро.

– Благодарю, господин, – поклонился в ответ Дзюэмон.

Больше всего в жизни он желал учиться у главы школы, мастера Утагава Тоёкуни, чьи работы не раз отправляли в дар императору. Впрочем, учиться у мастера Тоёхиро считалось не менее почётно, потому ушёл отрок домой счастливым как никогда.

А на следующий день в Утагава начались занятия. Не пожалел тогда Дзюэмон, что попал к мастеру Тоёхиро, потому что оказался учитель весьма искусен в гравюре. И когда Тоёкуни следовал традициям, Тоёхиро не брезговал учиться у иноземных мастеров и готов был без остатка передать свои знания воспитанникам. Дзюэмон внимательно слушал наставника и вскоре начал превосходить остальных умением и жаждой знаний. Но при этом он никогда не отказывал товарищам в помощи, хоть и был очень занят: днём – в школе, а вечерами – на дежурстве в замке. За это товарищи его полюбили и даже дали ему прозвище Итиюсай, что значило «сосредоточившийся в искусстве».