– Проверь соседский дом тщательно, очень тщательно. Любые странности. И будь осторожным, понял? Не задерживайся. Если увидишь что-то странное, быстро возвращайся.

– Всё будет оргазм! Ура! – гарантировал мне Абу и исчез в стене.

Когда я провожал Виринею до дома, она призналась, что вообще впервые что-то готовила на кухне. Для неё это был целый подвиг.

– Но Эсфирь я всё равно не нравлюсь, Алекс, – с горечью произнесла она. – Вряд ли когда-нибудь твоя сестра назовёт меня милой.

К сожалению, она была права, но я всё равно искренне был ей благодарен за помощь с Эсфирь и ещё зачем-то поинтересовался:

– А для меня кекса не предусмотрено?

– Ты наглеешь, Бринер, – усмехнулась она.

У ворот своего дома Виринея чмокнула меня в щёку и напомнила про Феофана.

– Кстати, он был в восторге от твоего поединка на Чёрной арене.

Я аж замер.

– В смысле? Феофан был среди зрителей на арене?

– Да, он очень хотел туда попасть. Ещё бы. Знаешь, как он хотел увидеть Мёртвого Князя из своих сказаний. Жаль, что после этого ему пришлось отправиться в больницу. Получил серьёзный порез ноги во время падения трибуны.

Я нахмурился. Порез ноги?

Если Феофан находился на арене во время моего поединка, да ещё и был ранен, то он сразу попадал под подозрение. Через рану в него мог вселиться Волот.

Теперь мне ещё больше захотелось встретиться с Феофаном.

Я ничего не стал говорить Виринее о подозрениях и попрощался. Девушка уже дошла до ворот и открыла калитку, как вдруг мне пришла картинка из памяти Абубакара…

***

В то же время в доме напротив

Абубакар проник через крышу соседнего дома сначала на чердак.

Это был обычный чердак обычного дома, почти пустой и пыльный. Ничего опасного Абубакар не ощутил, а чутьё у него было будь здоров. Особенно на золотишко и врагов.

Он последовал дальше, спустился вниз, сразу в комнату хозяйки – а чего мелочиться?

Там тоже не нашлось ничего интересного. Даже самой хозяйки, а Абубакар был бы не против посмотреть на неё, купающейся в ванной. Или переодевающейся.

Это бы сильно способствовало качеству его любовного романа.

Реалистичность должна быть в литературе!

Он как раз фантазировал над сто сорок пятой главой, а там была очень напряжённая сцена.

«Хуан-Карлос и Эсмеральда так крепко вцепились друг в друга в объятьях, что хрипели от страсти, – сочинял Абубакар, заодно проверяя под кроватью. – Хуан-Карлос был так красив, что глаза Эсмеральды не выдержали и скатились по его крепкой фигуре вниз, а потом взлетели вверх. Да-а, подумала Эсмеральда, он так прекрасен, что надо устроить ему сюрприз. Она набросилась на него и сорвала его белую рубашку, которая была так ослепительна, что ослепила все глаза Эсмеральды и отпечаталась в них до боли…».

Ох, какая метафора!

Как же замечательно выходит.

Читатели будут плакать над этой сценой!

Абубакар тщательно проверил под кроватью, изучил ванную, туалет и ещё три пустующие комнаты наверху, все стены, все ниши, всю мебель. Ничего не нашёл. Всё чисто, никаких странностей, о которых говорил хозяин.

– Проверь тщательно, очень тщательно. Любые странности, – так он напутствовал, когда просил разведать соседний дом.

И Абубакар старался изо всех сил.

Он спустился вниз, на первый этаж. Очень чисто, никакой пыли, никаких запахов. Рыжеволосая девушка в фартуке сидела за холстом, держала мольберт и рисовала. Что-то мурлыкала себе под нос, такая красивая и сексуальная.

Как его Эсмеральда… о да. Такая же прекрасная!

На ум невольно пришла сцена, как после горячего шпили-уили с Хуаном-Карлосом в сто сорок четвёртой главе Эсмеральда садится и рисует картину… совершенно голая… ох, да… её рыжие волосы спадают по плечам, а на лице играет улыбка… девушка рисует своего возлюбленного… его портрет… много его портретов…

Абубакар даже отвлёкся, залюбовавшись хозяйкой дома, но тут же вспомнил, что он на работе.

Он незаметно проник дальше – на кухню.

И тут чистота! Ну просто кристальная!

Он проверил столовую и прошмыгнул в гостиную. У стены стояла коробка с книгами, вокруг было светло и приятно – ну просто идиллия. Девушка продолжала самозабвенно рисовать, совершая уверенные мазки кистью.

– Ну вот и прекрасно… – прошептала она, любуясь своей работой.

Абубакару стало интересно, что же она рисует.

Он подобрался по стене поближе, заглянул и обомлел. Там был красивый пейзаж. Настолько красивый, что сложно поверить, что это нарисовано человеком. Хозяйка дома была талантливой художницей.