Шрифт:
— Кто дал вам право так со мной разговаривать! — Варя разглядывала грубияна, пытаясь сообразить, чем так прогневила незнакомца.
— А какого отношения ты ожидаешь? Размахиваешь тут княжеским оттиском, а сама одета, как последняя… — страж проглотил слово, которое едва не сорвалось с его уст. — Видал я как-то настоящих проверяющих, у них одежда парчовая, сверху золотой нитью вышита. И на каждом пальце по кольцу с драгоценным камнем. Вот они настоящие, а ты лгунья.
Варя поджала губы, и пошла в сторону гостевого дома, осознавая, что распинаться и доказывать что-либо этим чурбанам бесполезно. Второй же страж, только наблюдал за происходящим, да помалкивал.
Дорога не заняла много времени, Варя вновь миновала холл, поднялась по лестнице на второй этаж и замерла напротив двери в свою комнату. Почему она открыта?
Холодный пот скользнул по виску, девушка толкнула дверь и вошла внутрь. Ее сундук был раскрыт, а все вещи разбросаны.
— Документы! — охнула сударыня проверяющая и бросилась к потайной дверце в сундуке, где обычно хранились ценные бумаги. Сейчас там было пусто.
Глава 2
Андрей Горыныч, наместник Златополя.
Солнце припекало, но городской глава шел по улице неспешным шагом, вежливо кивал в ответ прохожим и благодушно улыбался. Сегодня госпожа-удача сопутствовала ему как-никогда. Мужчина фыркнул, припоминая сколько болтовни было, мол княжеская проверяющая свирепее сотни голодных волкодавов, а оказалось — Варвара просто душечка.
Андрей вспомнил голубые глаза и мечтательно вздохнул, хороша краса да не наша. Градоправитель шагнул под свод мэрии, не без труда согнал с лица неуместную улыбку, затем поднялся на второй этаж, где располагался его кабинет, и распахнул дверь в приемную. Посетители уже были здесь и ладно бы один или два, нет в небольшую комнатушку набилось человек двадцать, а может и того больше.
— Всем прекрасного дня, господа хорошие, — глава Златополя обвел внимательным взглядом собравшихся.
— Братья Клыковы, сразу говорю ваше дело еще на рассмотрении, ступайте отсюда, нечего обивать мой порог, таким образом все равно женитьбу не ускорить. Свистунский? А ты чего там в закутке сидишь, как в засаде? Я тебе, что сказал — иди и работай, нечего тут жалобы катать на всех подряд.
— Я буду жаловаться…
— Ага, в этом я как раз не сомневаюсь. А пока ступай, вот соберёшь сразу три десятка жалоб тогда и приходи!
— Так я это уже….
— Что уже?
— Собрал уже, жалобы!
— Тогда иди и ещё собери, чтоб сразу сотня была, а как насобираешь, я тебе очную ставку со всеми обидчиками устрою. Выскажешь им все, как на духу!
— Но! — лицо Свистунова сделалось растерянным, а сутулые плечи совсем поникли.
— Давай за дело, пока я добрый! — усмехнулся Андрей и перевел взор на остальных посетителей. — У вас что?
— Просьбы…
— Жалоба!
— Протест!
— Брачный договор!
— О, договор, давай-ка сюда, подпишу, — потер руки наместник. Быстренько пробежал взглядом документ и размашисто подписал внизу. — Остальные бумаги оставляем у Алисы Патрикеевны и двигаемся к выходу. Обещаю, рассмотреть все в течении трёх дней.
Спустя пять минут приемная опустела. Затем дубовая дверь бесшумно распахнулась и внутрь проник невзрачного вида мужчина в поношенной одежде, воровато оглянулся, а увидав градоправителя занервничал, что даже руки за спину спрятал и принялся с ноги на ногу переминаться.
— Я тут того… — буркнул он и покосился на Патрикеевну.
— Архип, заходи уж, коль пришел, — Андрей указал на свой кабинет, и гость размытой тенью юркнул внутрь.
— Да, вы сегодня в ударе, — прокомментировала Алиса Патрикеевна. — Что-то хорошее случилось?
Андрей усмехнулся, припомнив голубоглазую красавицу с веснушками и пожал плечами.
— Пока не знаю, но мне уже крайне любопытно. Так, сейчас нам предстоит обсудить серьезное дело, никого не впускай… Кроме Вареньки…
Документы выпали из рук Алисы Патрикеевны и рассыпались по полу. Чтобы градоначальник хоть одну девицу ласково назвал, да никогда такого не было. Сегодня дождь пойдет… Из мухоморов не иначе…
Пока помощница хлопала глазами Андрей шагнул в свой кабинет и вперил взгляд в Архипа.
Тот виновато переступил с ноги на ногу, а потом сунул руку за пазуху, вытащил оттуда стопку свитков и плюхнул все это на стол градоправителю со словами:
— Перун простит, Даждьбог не выдаст… Вот это все, что успел отыскать у столичной цацы. Один из свитков с личной печатью князя.