— Ну бля, а зачем? — он приподнял голову к потолку, вникая в неожиданный вопрос. — Хамза и так неплохо справляется. Мы хоть и воюем, но страна процветает. Соседи не рыпаются, торговля идёт.

— Ну ты же хочешь власти?

— Да не власти я хочу, дурик. Я хочу величия! — он выделил последнее слово. Голос усача стал повышаться,— ты понимаешь? Величия! Я запишу имя нашего рода в историю, а Мустафа разорит династию. Если я не сделаю этого, никто не сделает. Всем насрать, чтоб его. Вот вообще похуй, ага. Знаешь, что я тебе скажу? Тот, кто не имеет амбиций, тот не имеет и шансов чего-то добиться!

— Какие громкие слова. А мне кажется, ты просто его боишься. Ведь на место эмира твои амбиции почему-то не метят.

— Не без этого, — вздохнул усач. — Ты сам слышал, насколько эмир жесток к тем, кто пытался его сместить. Я не справлюсь, да и удержаться на этом месте у меня силёнок не хватит.

— Ага, то есть ты действительно рассматривал этот вариант, да? — Самир усмехнулся над желаниями своего незадачливого друга.

Рахид всегда хотел больше, чем мог взять, но как оказалось и у его неуёмных амбиций был предел. Эмир действительно не терпел конкуренции, даже посреди простого люда ходили слухи насколько кроваво он расправляется с предателями и претендентами на престол.

— Ну, мало ли, что может произойти. Забудьте, — он отмахнулся. — вернёмся к делу. Нужно обсудить детали плана. Самое лучшее время будет, наверное, сегодня ночью. Пойдёте вы вдвоём.

Троица продолжила обсуждать план, и продолжалось это ещё около двух часов. Наконец, удостоверившись, что все детали понятны, Рахид покинул парочку.

Чёрный, словно заполнившая небо безлунная ночь плащ, покрывал слегка свесившееся с края стены тело. Фигура окутанная тенями подала сигнал рукой, затем оттолкнулась от стенки и спрыгнула вниз, не издав при приземлении ни единого звука.

Из облаков моросил дождь, но вода не долетала до земли, испаряясь. Во время дождя до земли добирался лишь влажный туман. Магия барьеров особняка действительно защищала от непогоды. Слышать об этом от других и видеть воочию было совсем разными вещами.

Спрятавшись за дерево, фигура высунула голову и осмотрела место назначения. Простое, ничем не примечательное здание, похожее на большой каменный сарай, выглядело заброшенным. Но кое-что выдавало в нём сокровищницу. Ведь прямо сейчас оно охранялось четырьмя девушками в форме монстров. К сожалению, знаний лазутчика не хватало, чтобы понять, что именно это были за формы. Лишь очертания крыльев у троих из них и тело коня у четвёртой давали о себе знать.

Нельзя было сказать, что эти стражницы были бдительными, ведь трое сидели рядом, беззаботно болтая, а одна из них вообще спала. Недооценивать их, правда, не стоило. Фигура в плаще, оценив ситуацию, юркнула за угол и вернулась к сообщнику.

— Всё тихо, дорога свободна?

— Ага, — ответил второй чёрный плащ. — Они даже не пытаются наблюдать за той стороной.

— Хорошо, давай за мной.

Две тени устремились в обход, прячась за деревьями. Их путь лежал к фамильному кладбищу, где был установлен целый ряд семейных склепов семьи Эрбо.

Белый мрамор древних усыпальниц был гораздо более величественен, чем обшарпанные камни того сарая. Но, в отличие от него, кладбище никем не охранялось.

Обе фигуры, наконец, стянули с себя капюшоны.

— Забавно, не так-ли? — Инес расправила свои волосы, что казались багровыми при такой тусклой, почти непроглядной тьме.

— Да, они словно кричат, “тут что-то есть, ограбьте нас”, — фыркнул Самир.

— Ну, даже если вор как-то проникнет к нам в особняк, мимо стражи сокровищницы он уже не проскользнёт. Даже если они за нами не пошли, то это только потому, что они не видят в нас угрозы.

— Разве?

— Ага, отец ставит на стражу только тех жён, кто мастерски владеет силой чувств. Каждая из тех четырёх сильнее Киррии, а ведь это даже не их родная сила.

— Оу, даже так? А почему там только жёны? Он не доверяет детям?

— Ну, в каком-то смысле да. У него есть свои правила и жёны должны перед ним выслуживаться. Любит он только тех, кто наиболее полезен.

— То есть твоя мама…

— Да, она вечно чем-то занята и очень много работает. Те, кто любят только отдыхать и развлекаться, выше первого этажа не забираются. А иногда их и вообще изгоняют из семьи.

— Жестоко.

Инес безразлично пожала плечами.

— Мы привыкли. Нужно просто не злить отца и делать, что он велит. Не сказать, что он самодур, ведь он очень расчётливый и умный человек. Весь род держится на одном нём. Если он решил, что от кого-то нужно избавиться, значит этот человек семье не нужен.

— А если бы так избавились от тебя?

— Скоро проверим, — хмыкнула она. — Всё-таки я предала свой род, увязавшись за тобой.

— Не жалеешь?

— Нет, — чётко отрезала она.