Выйдя из кабинета, Макс лишь подошел к металлической двери, которая до сих пор была приоткрыта, и снова вздохнул. Как же хотелось войти внутрь! Но, по словам отца, его мгновенно заметят камеры, и будут проблемы. Не у него. А у Стэнли. А затем у него. У его семьи. У всех. И все из-за какой-то любознательности девятилетнего мальчишки. Вот он уже развернулся, отошел на пару метров, а затем все же вновь вернулся к двери. Проделал то же самое несколько раз. В один момент он вспомнил, что видел специальное устройство для слежения в другой комнате. Добравшись до комнаты с оборудованием класса «вепрь», Макс вошел внутрь, и хотел уже подбежать к столу, как вдруг замер. Он вспомнил, что его отец выключал камеры, но мальчику было все равно, что именно он переключает на стене, отчего сейчас варианты моментально закончились.

Вновь выйдя из комнаты, Макс потерял всякую надежду взглянуть на такое крутое оборудование профессионалов военного дела. Как вдруг судьба решила все за него. На всей базе просто выключился свет. Макс испугался, даже не того, что все потемнело, а, скорее, того, что раздался гул сигнализации, такой громкий, что мальчик закрыл уши руками. Он побежал в кабинет отца, но остановился. В голову его пришла мысль, что теперь он мог войти в комнату с тем самым оборудованием. Немного подумав, он заметил, как дверь кабинета отца открылась. Макс нырнул в комнату с классом «зверь» и «зверь+», затаился. Он слышал, как Стэнли прошел мимо, слышал, как тот звал сына.

«Он поищет меня пару минут, а потом я уже сам выйду», – думал Макс, радуясь собственной победе, пускай достигшей не его силами.

Обернувшись, он огляделся. Сигнализация в комнате также орала, а лампочка вертелась, каждое второе мгновение освещая помещение ярким красным светом. Затем снова тьма. Затем снова свет. В это второе мгновение Макс и подошел к столу. Глаза его тут же округлились. Он заметил небольшой контейнер с тремя цифрами – кодовым замком. Конечно, кода он не знал, но, стоило лишь прикоснуться к контейнеру, как ему в голову ударило что-то очень мощное. Макс буквально отлетел от стола, а очнулся уже в ярком помещении. Вся комната загорелась. Огонь полыхал на стенах, на полу, добрался до потолка. Почему-то противопожарная система не работала, но было совсем не до этого. Макс попытался подняться на ноги. Он чувствовал, как все тело ломило. Было ощущение, что на него упал старенький форд его отца, да еще и не один раз. Приложился так, что задел все косточки паренька. Но на ноги он все же поднялся. Кое-как подошел к столу и удивленно осознал, то контейнер раскрылся. Внутри лежала одна, всего лишь одна, перчатка черного цвета. Выглядела она не как боевой костюм, или шлем для наблюдения за местностью и собственным здоровьем. Простая перчатка, сотканная из, будто бы, нитей, настолько тонких и крепких, что Максу показалось – рука будет просвечивать через эту перчатку. Но, чтобы это проверить, нужно ее надеть и примерить. Как же хотелось это сделать. Мальчик полностью забыл об огне, о том, что его ищет отец, забыл о слабых мыслях – почему же солдаты еще не сбежались на дым, на огонь, бог знает, куда он успел распространится. Никого в комнате не было, кроме девятилетнего паренька. Никто за ним не наблюдал. Никто ничего не говорил. Но Максу казалось, что ему кто-то или что-то шепчет на ухо: «надень ее»; «я знаю, что ты хочешь надеть ее»; «я знаю, что ты хочешь ее надеть»; «ну же, вперед, мальчик».

Макс набрал полные легкие воздуха, и схватил перчатку.

2

Парень в черной кофте, черных джинсах, в больших, даже слишком, ботинках с военной базы, дошел до перекрестка, откуда дорога вела к главной центральной улице, к торговой площади, и к вокзалу. Именно туда он и направлялся – к вокзалу. Как же хотелось покинуть этот сраный город. Воспоминания наконец отпустили, головная боль прекратилась. Боже! Прошло уже одиннадцать лет! Все уже все забыли! Но не он… он не мог забыть, как жизнь изменилась в один миг, простой миг из жизни, каких было много, слишком много, наверное. Парень повернул налево, и двинулся к дороге, на другой стороне которой уже горел зеленый свет, яркий свет светофора. Он прошел уже полпути, как вдруг услышал детский смех. С каких-то пор именно детский смех, детский плач ему слышится слишком уж пронзительно – словно ребенок находился не где-то вдали, а прямо у уха, и орет со всей силой, набравшись духу! Парень обернулся, и заметил девочку, что выскочила на дорогу, пытаясь догнать свой мяч. На той стороне светофор показывал запрещающий сигнал, но маленькой девочке было плевать, она была глупой. Плевать было и грузовику… нет – огромной фуре, что тянула за собой несколько прицепов, закрепленных друг за другом. Водитель, похоже, попивал кофеек, и не заметил маленькое препятствие, что скрылось в тени носа смертельного грузовика, который был способен раскатать девочку не то что в лепешку – в мусор! Такая махина не оставила бы и костей – размазала бы маленькое тельце невинного ребенка по асфальту, а затем поехала бы дальше, подумав на простую кочку. И лишь мяч поскакал бы дальше.

До столкновения оставались считанные секунды, и парень сам не понял, как кинулся под смертельное авто, пытаясь спасти ребенка. Он присел рядом с девочкой за мгновение до удара, а ведь между ними всего лишь мгновение назад было больше тридцати метров! Парень направил на грузовик руку, будто бы говоря ею – «остановись, или я тебя заставлю!» Второй рукой он обнял девочку, надеясь, что это поможет. В последний миг перед, казалось, неминуемой смертью, рука паренька зашипела, засветилась. Кофта не смогла скрыть ярчайшего света. Под ней же творилось нечто – перчатка, та самая, с военной базы, сжала руку владельца настолько, что вены запульсировали на запястье правой руки. Но они не просто запульсировали – они покраснели. Краснота эта прогналась по всей правой руке, вернулась к перчатке, и черный цвет ее, казалось, стал еще более насыщенным.

В момент столкновения грузовик встретился с выставленной рукой простого человека, но не смог сдвинуть эту самую руку и на дюйм. Вместо этого «нос» огромного монстра на колесах смяло так, что кабина вскоре превратилась в хлам, а водитель остался жив только благодаря высокому положению. Прицепы же, из-за резкого торможения, развернулись в разные стороны, слетели с петель, и полетели влево и вправо на тротуары. Люди разбежались в стороны, охая и ахая. Обошлось без жертв, не считая огромной стоимости того, что вез грузовик. Изображение на прицепах означало лишь одно – доставка в государственный цех обработки стали. Другими словами – груз был очень ценным. Достаточно ценным, чтобы загнать того, кто уничтожил этот груз в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

Когда пыль осела, парень, наконец, поднял голову, осмотрелся, и понял, что натворил. Рядом с ним стоял огромный грузовик, кабина которого теперь не подлежала ремонту. Внутри сидел водитель, отключившийся от резкого удара о баранку. Люди сбежались к дороге, и ужаснулись. Они достали телефоны, начали снимать. Но никто из них не радовался, не хвалил спасителя. Все они отстранились, даже не подходили к парню, чтобы оттащить от него девочку, которая, похоже, прибывала в жутком стрессе, как и многие другие, увидевшие сие зрелище.

Парень понял, что произошло, осознал в момент, когда мозг снова начал рассуждать, как и должен. Он не в первый раз проделывал такое. Контролировал ли он сие действие – да. Но вот дети… он не мог не спасти эту девочку. Не мог не спасти того мальчика на прошлой неделе, после которой «еще одного гибрида МОНТЭК видели на улицах города, и теперь полиция разыскивает «монстра», дабы уничтожить его».

Этот самый термин – гибрид МОНТЭК, означал неудавшийся эксперимент с новым оружием человечества. Государство твердило, что все будет хорошо, но как же люди ошибались, подписывая разрешение на введение первых моделей в их небольшой городок. Как выяснилось, роботы должны были защищать людей от убийц, террористов, и так далее. Они действительно нападали сразу, как только замечали оружие в руках напавшего в магазине, или темном переулке. Замечали оружие за много кварталов, просматривая камеры в реальном времени, и почти мгновенно настигали нужного места, благодаря хорошей гибкости и костюму из биометалла (созданного искусственно), и наноткани. Проблемы же начались спустя год. Роботов сильно помотали наглецы и прочие придурки. Закидывали их бутылками, камнями, после чего убегали. В итоге получилось так, что один работ вышел из строя, и начал расстреливать обычных людей. Остальные, видя действия своего сородича, приняли новую задачу – решить конфликт. Своего «собрата» роботы убить не могли, а это значило, что решить проблему необходимо было с другой стороны – избавившись от другой части населения.