— Хватит уже, находилась сама, — ответил Владимир и прижавшись губами к макушке Марины тихо прошептал, — убежать не получится

И прижал Марину покрепче.

Потом, сидя в тёплом салоне большого магмобиля и держа в руках бутылочку с водой, Марина почувствовала, что начала засыпать.

Вскоре машина въехала в большой двор красивого жилого комплекса.

— Ну, конечно, где же ещё может жить Белозёрский.

Мари в машине не появлялась, хотя и была где-то рядом, Марина научилась различать поведение Тени мага, которая в присутствии Мари как будто хотела присвоить её себе или поглотить, но не агрессивно, а как-то нежно, что ли.

Припарковав машину, маг снова подхватил Марину на руки и внёс в шикарную парадную, отделанную чёрным мрамором, они прошли мимо полусонного швейцара, сложно было назвать просто консьержем высокого подтянутого пожилого мужчину в форменной одежде.

Но Владимир ему даже не кивнул. Сразу прошёл к лифту, на котором так и продолжая нести Марину поднялся на восьмой этаж.

Перед дверью, отделанной деревом орехового цвета, немного притормозил, что-то сделал пальцами и проговорил. Дверь открылась, и маг внёс Марину в большой холл. Свет в квартире был выключен, но из больших окно лился бледный свет белой ночи и при это свете лицо мага казалось словно выточенным из белого камня.

Сердце Марины забилось в два раза быстрее, когда маг поставил её, наклонился и поцеловал.

Время остановилось, раньше Марина не понимала, что такое люди находят в поцелуях и почему об этом написано столько книг. Голова кружилась, ноги стали ватными и да, здесь не было кота чтобы скинуть горшок на голову магу, но всё ещё была Мари, которая сначала делала «страшные глаза», но потом, поняв, что её не видят, стала кричать, что есть мочи.

И, наконец, к Марине «вернулся» слух, она очнулась от поцелуйного дурмана и осознала, что они с магом в спальне, она сидит на коленях у мага, без куртки, юбка почти на талии, а руки мага заняты тем, что под майкой пытаются добраться до нижнего белья и расстегнуть бюстгалтер.

Марина начала тихонько отпихивать мага, но Владимир только усилил напор, и застёжка не выдержала. Стало страшно, что он не остановиться. А ещё она не понимала, почему её Тень настолько против сближения именно с этим магом, с Белозёрским.

Она знала немало пар, правда не аристократы и не богатеи, которые образовались между магом и чародейкой или наоборот. Да и за девственность же необязательно было держаться, вон полно подружек, которые уже расстались с этой физиологической особенностью, но Марину что-то всегда сдерживало. Она сама не понимала почему.

Но вот чего не хотелось, это по незнанию угодить в какую-нибудь неприятную историю. Тогда родители точно её снова «запрут» в Твери, и «плакали» её грандиозные планы.

Как только об этом подумала, голова сразу прояснилась и стало очень стыдно. Сидит на маге, почти без юбки, уже и без лифчика, как… распутная ведьма.

— Решил закончить то, что не удалось тем подонкам? — резко отстранившись спросила Марина, — ты меня для этого спас? Поэтому сказал, что я «твоя ведьма»?

Маг, как будто только что осознал, что происходит, первые несколько секунд непонимающе смотрел на Марину, потом до него стало доходить, что она только что сказала. Лицо мага стало жёстким, он резко ссадил Марину с колен, сам встал. Марина только что заметила, что рубашка у него была расстёгнута, с радостным ужасом подумала:

— Неужели это я?

Маг встал напротив Марины, она сидела на кровати, обняв себя руками, потому что бельё сползло, юбку она так и не поправила. Поэтому её лицо оказалось прямо напротив паха мага, у которого даже через джинсы была заметна внушительная выпуклость.

— Ой, — пришло в голову Марине, — ему, наверное, больно.

— Не смотри туда, —резко сказал маг

Марина подняла голову и взглянула магу в лицо. На лице мага и вправду было отображение боли.

Марина ещё больше сжалась.

— Ты ведёшь себя как какая-то девственница, сколько можно меня доводить, я же сказал, что хочу тебя безумно просто, что тебе ещё надо?

Марина продолжала смотреть магу в лицо, и стало так обидно, что глаза её наполнились слезами. Она молчала, не понимала, о чём он вообще.

— Не понимаю, цену что ли себе набиваешь, я и так уже готов на всё. Что тебе надо? Деньги? Машину? Квартиру?

Марине вдруг надоело это выслушивать и она, позабыв, что лифчик у неё съехал, что на ней только майка и задранная юбка, вскочила, выпрямилась и крикнула:

— Ещё слово и я тебя ударю! себе заплати, дебил

Поправила юбку, попыталась застегнуть лифчик, не получилось, сдернула его совсем и пошла к двери.