Шрифт:
– Говорили, - подтвердил Кривой Нос.
– Только не может человек выкинуть три солнца восемь раз подряд! Я такого не видывал!
Конан расхохотался прямо ему в лицо.
– Ты много чего не видывал, крысиное дерьмо! Например, мой клинок... Хочешь на него поглядеть?
– Э, так дело не пойдет!
– рыжий Глах нахмурился.
– Взгляни-ка, солдатик, во-он на тех стражников, что пьют вино у бочки. Если мы слегка повздорим и понаставим друг другу синяков, они вмешиваться не будут, но коли ты пустишь в ход меч, живо окажешься в их лапах! Да и мы поможем, он многозначительно оглядел свою команду.
Один из игроков поскреб в голове и предложил:
– А не метнешь ли ты, парень, кости просто так, на пробу? Разок-другой?
– И не собираюсь!
– киммериец с нахальной ухмылкой обвел взглядом лица партнеров. Конечно, их десять человек, но если дойдет до драки, так просто с ним не справятся! Он и без меча сумеет сломать пару челюстей!
– Хмм...
– протянул Глах.
– Значит, метнуть на пробу не желаешь?
– Не желаю, - подтвердил киммериец.
– Тогда может поделишься с нами, откуда у тебя такое везенье?
– Милостью богов, - без колебаний заявил Конан.
– Великий Митра помогает мне!
– Может, еще и Кром, которого ты поминал?
– прищурился Кривой Нос.
– Нет, - юноша покачал голой.
– Кром, Владыка Могильных Курганов грозный бог! Когда у нас в Киммерии рождается мальчик, Кром бросает на него один-единственный взгляд, и все. Тот, кто его выдержит, растет и становится воином; а из недоносков глаза бога вышибают дух. И Крома не интересуют людские дела! Так что если кто мне и помогает, то непременно Митра.
– Не Митра, а Нергал!
– внезапно рявкнул Шрам.
– Нергал всегда заботится о своих ублюдках!
Такого Конан не собирался терпеть. Он оскалил зубы и начал медленно стискивать огромный кулак.
– Кажется, ты назвал меня ублюдком?
– произнес он, непроизвольно потянувшись к мечу. Шрам был самым здоровым детиной во всей компании и, видно, не боялся драки.
– Назвал, и готов повторить!
– Шрам, сидевший напротив, ткнул пальцем в грудь киммерийца.
– С ним нечисто, парни! Пусть Иштар лишит меня своих милостей, если дело не пахнет колдовством!
– Думаешь, магия?
– Глах скосил глаз на приятеля.
– А что еще? У него толстые и неуклюжие пальцы, им никакой хитрый фокус не под силу! Так что солдатику кто-то ворожит!
– Значит, надо с ним разобраться, - вынес решение Глах, и, не успел Конан шевельнуться, как рыжий сгреб все золото к себе.
Мгновение киммериец сидел, ошеломленный, потом, взревев, попытался встать. Но соседи с обеих сторон повисли на плечах, кто-то въехал ему по скуле, а Шрам с изрядной сноровкой опрокинул тяжелый стол. Край доски ударил Конана в живот, лишив дыхания; и, не успел он прийти в себя, как шестеро навалились на него. Видно, у компании Глаха имелся немалый опыт утихомиривания скандалистов, ибо все его люди действовали быстро и согласованно. Подхватив Конана за руки и за ноги, они проволокли его по залу, поднялись по ступеням к черному ходу и вышвырнули во двор. Он еще успел заметить, судорожно пытаясь вдохнуть воздух, как солдаты проводили их равнодушными взглядами. Скорее всего, стражи базара получали с игроков не только положенный казне налог, но и мзду в собственный карман, так что искать у них защиты не стоило. Что касается прочих посетителей харчевни, то они даже не пошевелились.
Проехав лицом по земле (к счастью, довольно мягкой), Конан стукнулся обо что-то макушкой и на миг потерял сознание. Но голова у него было крепкая, и, втянув наконец воздух, он поднялся на ноги, ослепленный яростью. Клинок словно сам собой вылетел из ножен, из горла вырвалось звериное рычанье. Сейчас он не думал о рыночных стражах и уж во всяком случае не боялся Глаховой банды; он был готов растерзать их на части.
Крысы! Подлые крысы, о которых жаль поганить меч! Но придется... Придется, ибо воины Киммерии не прощают обид! Выбросить, словно паршивую собаку, бойца, который сражался под Венариумом! Конан снова зарычал. Ну, сейчас он им покажет!
Он сделал шаг к лестнице, едва заметной в сгущавшихся сумерках, и тут до его ушей долетел слабый писк:
– Хозяин! А, хозяин!
Шеймис? Еще живой? Странно, что он уцелел, когда хозяина проволокли по каменному полу...
Сунув руку в сумку, где побрякивало уже только серебро, Конан извлек крохотного демона наружу.
– Болван!
– рявкнул он, поднося сжавшегося от страха Шеймиса к лицу.
– Ты что же, не мог выкинуть пару раз полумесяц или башню? Тогда бы эти мерзавцы ничего не заподозрили!
– Но, хозяин... милостивый господин мой... я делал точно то, что ты повелел...
– А!
– Конан с досадой махнул мечом.
– Недоумок и есть недоумок! Видать, мозги у тебя совсем отсырели в твоем горшке!
– Может и так, но их еще хватит, чтобы предостеречь тебя, мой юный господин. Что ты хочешь делать?
– Как - что?
– Конан насупил брови.
– Сейчас спущусь в этот крысятник, вспорю живот рыжему, а остальных...
– Не делай этого, заклинаю тебя милостью Митры! Не делай, хозяин! Шеймис в волнении привстал на тоненьких ножках.
– Их десять человек, да еще солдаты... Или тебе открутят голову, или переломают ребра, или засадят в темницу! Подумай сам! Все надо свершить иначе!