Меня сопровождает Патрик, но мы едем на трамвае, чтобы замести следы. Подозреваю, молодчики Ласко не дремлют, мне же не хочется афишировать свои дела.

Ну, а Рэму я перед выходом позвонила и сообщила, что направляюсь к Инес. Заодно рассказала, что меня забрасывают конвертами разные аристократы.

— Шли их лесом, — коротко распорядился генерал.

Как у него все легко, а мне надо раскручивать гостиницу. Поэтому не получив от бывшего мужа нормальный совет, я вернулась к плану с леди Каприш.

Уж она-то точно придумает, как можно повернуть эту ситуацию в свою пользу.

Инес встречает меня облаченная в серебряную мантию и чалму.

— С каких пор вы занимаетесь приворотами? — спрашиваю я ее.

— Жизнь в Торне очень дорогая. Вы видели цены? — Инес провожает меня в заднюю комнату, где у нее устроено что-то вроде мастерской. — И я никогда не берусь привораживать женатых мужчин. И порчу не навожу.

Я сажусь на мягкий диван, а Инес раскладывает на столе толстые красные свечи, склянки с жидкостями, разноцветные коробочки, карты, похожие на таро.

Потом достает из деревянного, расписанного орнаментами, сундука мужскую белую рубашку.

— Это же Рэма вещь? — приподнимает бровь.

Я беру рубашку и улавливаю запах его одеколона. На манжетах, белыми же нитками, вышит вензель Грэхемов, я видела такой в доме генерала.

— Да, это вещь Рэма, — подтверждаю и прячу рубашку в сумочку, сдерживая постыдное желание зарыться в ткань носом. — Предъявлю генералу в качестве доказательства, — поясняю и тут же начинаю с интересом рассматривать свечи и карты.

Инес садится и перебирает магические предметы.

— Свечи — проводники магии. Девица непрозрачно так намекнула, что собирается самостоятельно вложить в них порчу.

— Не удивлюсь. Эва Сайен отборная гадина.

Я, кстати, собираюсь остаться в магазинчике и послушать разговор Эвы с Инес. Нужно быть в курсе ее замыслов.

А ведьма начинает колдовать, чертит на столе мелом символы. Подскакивает, достает из шкафа чей-то желтый шейный платок. Приблизившись к окну, щелкает пальцами и беззвучно шевелит губами, обдумывает порядок действий.

— Такие платки носят у нас на юге, — недобро ухмыляется она. — Этот принадлежит одному парню, моему бывшему соседу. Бабник, каких поискать. И ведь не красив совсем, но чем-то берет девок.

Она кидает платок в металлический тазик, стоящий на подоконнике, и он чудесным образом вспыхивает.

— Используем для приворота пепел, и еще корень кувшинки. И...

Инес возвращается к столу, открывает маленькие коробочки, шкатулочки, флакончики, содержащие ингредиенты приворотного зелья. Я смотрю на ее работу во все глаза. Не выдержав, спрашиваю:

— Собираетесь приворожить ее к вашему соседу? А не жалко парня?

— Во-первых, он далеко, а во-вторых, нет, не жалко. Он одну очень хорошую девушку совратил и бросил.

— И в чем состоит коварный план?

— В том, что Эва эта его не знает, встретиться с ним не может. Начнет мучиться снами нехорошими, томиться, а потом пустится в путешествие, чтобы найти милого. И от свечей она избавиться не сможет, будет все время держать при себе и нюхать.

Ого, да тетушка Анны знает толк в извращениях.

— Жестоко, — все-таки замечаю я.

— А порчу на вас наводить не жестоко? — иронично глядит Инес и берет одну свечу. — Я изготовляю их из кокосового воска. Такие свечи горят долго... да и чище обычных. Добавляю ароматические масла, красители.

Полученное приворотное зелье Инес выливает в кувшин, а потом окунает в него свечи по одной, заговаривает.

— Она попытается их наполнить своей магией, но только усилит приворот, — объясняет Инес. — А когда догадается, станет слишком поздно.

— А вдруг надумает мстить?

— Не до того ей будет, не до того, — приговаривает Инес, а потом достает из-под стола большую бутыль. — А теперь духами займемся. Я ведь обещала девушке чесотку. Чтобы на чужих мужиков не зарилась.

И Инес хитро на меня смотрит. Я краснею и опускаю глаза.

— Между мной и генералом... — начинаю.

— Рэм и Анна не были парой. Между ними вспыхнула страсть и сразу же сгорела. Не мучайся совестью, забирай его себе.

Инес изготовляет какую-то очередную убойную жидкость и подмешивает ее в духи. Наливает это безобразие в красивый фигурный флакон и довольно щурится.