— Я, знаете ли, Иван, приехал сюда когда-то поработать в единственной в нашей стране змеиной ферме, где разводят королевских кобр. И вот уже больше тридцати лет, можно сказать, женат на работе…

— Никита! — Возмущенное шипение мамы было скорее демонстративным, чем грозным.

Я вообще лет с десяти подозреваю, что она эту шутку обожает.

Пирог опустился на стол, и тут же последовала мамина меня просьба:

— Порежь пирог, солнышко!

Да ну е-мое, мама, я впервые за сколько времени домой в гости приехала!

— Ванечка, вы обязательно попробуйте: курочка домашняя, ее Ванин папа коптил, — ворковала мама, подкладывая гостю на тарелку кусок побольше. — Ваня, сметанку подать не забудь!

— Вот почему это я для тебя “Ваня”, а он — “Ванечка”?

— Ну, надо же как-то различать! — Отмахнулась от моего ворчания мама.

Я фыркнула и ушла.

За сметаной.

Вот почему это я не могу быть “Ванечкой”, чтобы различать?

И сколько можно меня гонять?

И мне сегодня дадут поесть, или я так и буду бегать вокруг Сокольско…

Твою мать!

Да она же мне смотрины устроила!

Блюдце со сметаной я на стол бахнула очень демонстративно. Предупреждающе.

Мама сделала вид, что ничего не заметила. Стоило мне сесть, она с самым невинным видом велела:

— Вань, наливочку из кладовки принеси. Ту, которая в дальнем углу, за медом стоит!

— Уля. Принеси.

— А почему я?! — Попыталась взбрыкнуть сестра, но я только голову в ее сторону повернула.

— Чего ты сразу начинаешь! — Тут же пошла на попятный Урсула, и усвистала в дом.

По маминому виду не было похоже, что мой демарш ее как-то расстроил: сидела, улыбалась, довольная как… как змея!

Фыркнув, я отвернулась к папе и Ивану.

— Нет, тетка Маша, конечно, резкая женщина, но раньше она к силовым методам решения проблем была не склонна, — отец был заинтересован и хотел знать подробности. — С чего это она вдруг кусаться вздумала?

— Уперся и не дал себе закладку сделать. Которая память корректирует.

— Нет, это все равно странно!

Лично я считала, что в покусе Сокольского здоровенная доля моей вины: если бы я не болела за него так азартно — может, тетка Маша не взбеленилась бы!

Урсула, принесшая пыльную бутыль вишневки, сунула ее маме, а сама плюхнулась на стул рядом со мной:

— Вань, а чего эта старая кошелка чужое в рот тянет? Хочешь, я ей окна переколочу?

Мое “Урсула! Мы. С ним. Не вместе!” слилось с маминым “Урсула, ты что такое говоришь! Я сама с тетей Машей побеседую!”.

А-а-а-а-а-а! Вот что, что может быть лучше, чем вернуться домой?!

…к ржаному пирогу с копченой курицей мама подала гречишный чай.

Господи, за что?!

17/08

— Я понимаю, за что меня укусили, — шепнул мне на ухо Иван. — Но это-то за что?

Вопреки его ожиданиям, мама реплику услышала:

— Ванечка, вам не нравится?..

— Ну… не то, чтобы совсем не нравится… Но в него бы тушенки там, шкварок…

Сокольский принюхался к чаю, отчетливо пахнушему гречневой кашей.

— Ну что же вы мучаетесь? — Мягко укорила его мама. — Можно было просто сказать… Сейчас я вам классического налью.

— О, и мне! — Обрадовалась я.

— И мне! — Вскинулась Урсула.

Мать гневно поджала губы.

Я ухмыльнулась:

— “Достаточно было просто сказать”, да?

— Он вкусный! И полезный!.. И сама и наливай, раз вы такие!

Когда я вернулась с альтернативным чаем (хотя твердо убеждена, что “альтернативный” — это как раз гречневый), Иван с Урсулой голова к голове обсуждали мою подноготную:

— Нас же у родителей трое. Как в сказке: я умная, Червона сильная, а Таня…

— Красивая? — Сокольский подсказал замявшейся сестренке определение.

Но та отмахнулась:

— Да не, мы все красивые.

Сокольский, не колеблясь и не задумываясь кивнул.

Вот интересно, а когда ты испытываешь прилив вожделения к мужику только потому, что он бережно отнесся к твоей сестренке и не стал “возвращать с небес на землю” самоуверенного подростка — это еще нормально или уже клиника?

Надо будет потом у папы спросить, существуют ли серпентологи-психотерапевты.

— Короче, Червона — сильная, я — умная, а Татьяна — творческая! Вот. Ну, в общем, у нее, извиняюсь, шило в заднице — она и из дома свалила самая первая, раньше Вани, и профессию себе выбрала странную — танцовщица. Ну, что это за профессия такая? Не, мы-то вообще от природы все гибкие, и выносливость выше чем у человека, и чувство ритма у нас хорошее, но делать это профессией? Чем она заниматься будет, когда домой вернется?