И все же… Поразительное сходство! Черты лица, высокие скулы, полные чувственные губы и синие, словно горные озера Мидра глаза. Да, синева очень знакомая, зато насколько разные чувства скрывались в ее глубине. Вежливая отстраненность, холодность и, если хотите, даже безразличие – у моего жениха, и ласковая теплота, благодарность и симпатия – у незнакомца.

Страж тоже рассматривал меня внимательно, изучал. И, судя по всему, ему нравилось то, что он видит.

Интересно, его ли искал патруль? И кем он проклят? Эти и еще сотни вопросов всплывали в голове. Пауза затягивалась, и я уже совсем собралась с духом, чтобы хоть о чем-то спросить незнакомца, но он меня опередил.

– Кто ты, моя спасительница? – хрипло выдохнул он.

– С-света… - снова шепотом ответила я. Почему-то, стоило ему заговорить, как голос у меня отказывал, а тело начинало дрожать, как в лихорадке.

– Свет… - повторил незнакомец и улыбнулся. Улыбка удивительно изменила его лицо, хмурые складки разгладились, а глаза засияли еще больше. Невозможный мужчина! Абсолютно преступно быть таким красивым. – Вам очень подходит это имя, леди Свет. Вы вся такая тонкая и яркая, словно первый лучик светила, разгоняющий ночную мглу на земле Леандора.

Он так поэтично, так красиво говорил, что я непростительно заслушалась.

– Позвольте скромному стражу еще раз поблагодарить вас, леди Свет, - сказал мой ночной загадочный гость, потянулся за моей рукой, а когда завладел ею, поцеловал тыльную сторону запястья.

Ох, что же он со мной творит, что делает! От столь невинной ласки тело вновь задрожало, а ног ослабли. Я пошатнулась, он поддержал, а потом…

– Мне пора… - прошептал незнакомец, и за его спиной распахнулись два огромных темных крыла.

– Как пора? Куда? – неожиданно для самой себя спросила я.

Признаться, не самые этичные вопросы. В сущности, какое мне дело до того, куда он там собирается. Впрочем, и страж не должен держать предо мной ответ.

Но сейчас меня волновало совсем не то, о чем я спрашивала. Исследователь и артефактор всегда во мне брал верх над женщиной. Я смотрела на крылья стража и никак не могла понять, чем они отличаются от почти таких же крыльев сестры, Лесара, Лойс, Аоры и еще дюжины слуг замка Мидр? Перья блестели сильнее, но было что-то еще, неуловимое, незаметное взгляду.

– Ну… - замялся мужчина под моим пристальным взглядом. – Мне пора…

– Секунду, - произнесла я и ловко выдернула из ближайшего ко мне крыла пару небольших перьев, запоздало уточнив: – Я возьму, вы не возражаете?

– А смысл?
– совершенно логично пожал широкими плечами ночной гость. – Обратно не прирастут.

– Может быть, вас немного утешит тот факт, что ваш биоматериал послужит науке Леандора, - сообщила я мужчине и поняла – не утешит, и тогда задала совершенно ненужный, более того, унизительный и оскорбительный вопрос. Сама не знаю, как так получилось. – Хотите, чтобы я вам заплатила за перья?

Пожалела об этом сразу. Теплый синий взгляд заледенел, а незнакомец выпустил мою руку и отшатнулся, как от удара.

– Мы в расчете! – выпалил он. – Прощайте, леди Свет.

И он спрыгнул с балкона, а через секунду где-то в ночной мгле послышался шелест крыльев.

– Как вас зовут? – почти ни на что не рассчитывая, в отчаянии крикнула я.

Однако…

– Кит… Мое имя – Кит, - ответили мне, и я осталась одна.

Совсем одна!

– Дура! Идиотка ненормальная! Зачем я ему про деньги… - ругала себя на чем свет стоит, а в порыве даже ногой топнула.

И тем неожиданнее было услышать совсем рядом:

– Это у вас семейное. Во всех женщинах гармонично сочетаются аналитический ум и спонтанная бытовая глупость.

Я посмотрела на говорившего. На перилах сидел тот самый красно-черный попугай, за которым мы с Женькой бежали по тайным коридорам академии.

С тех пор я его почти не видела, но успела узнать, что птица принадлежит нашей старшей сестре Настасье.

– Простите… - начала говорить я, собираясь сообщить кому-то, что он лезет не в свое дело. И да, приятных эпитетов у меня для аррела не было, но договорить птица не дала.

– Не стоит извиняться за правду. Все вы Фреи такие, тут уж ничего не изменить, - сообщил мне Лошариус. – Вот скажи мне, какой добрый хозяин в такую ночь бедную птицу из дома с поручением выкинет? То-то и оно… Чувствую себя… золушкой!