– Ты ко мне так обращаешься, потому что меня это бесит? – спросил Художник.

– Да, – с повторным поклоном ответила Юми.

– Ты открыто это признаешь?

– Зачем еще звать тебя так, как тебе не нравится? По-моему, все очевидно.

Он махнул рукой и сел на свой алтарь.

– А разве духовным девушкам позволено раздражать людей?

– Твой мир, – ответила Юми, с вызовом вскинув голову, – твои правила. Художник, у меня сложилось впечатление, что раздражать людей для тебя сродни религии.

Юми чувствовала, что чересчур озорует и надо бы остановиться. Но… дразнить Художника было так забавно. Если бы он вдруг понурил голову, Юми, скорее всего, устыдилась бы. Но он воздел руки к небу и драматически потряс головой:

– Я совершенно тебя не понимаю!

– Я твоя покорная ученица, – с очередным поклоном сказала Юми. – Желаю овладеть высоким искусством живописи.

– Предположим.

– И еще более высоким искусством несносности.

Теперь он улыбнулся. Это озадачило Юми. Она вовсе не намеревалась так чрезмерно расслабиться. Но как себя вести, чтобы не получать излишнего удовольствия?

«Сосредоточься на работе», – мысленно скомандовала она, берясь за кисть.

– Какой следующий урок?

– Бамбук, – ответил Художник.

Юми окинула взглядом комнату, где повсюду лежали стопки рисунков бамбука. За неделю трижды пришлось сходить в магазин, чтобы пополнить запасы бумаги. Юми чувствовала, что неплохо бы прибраться, ведь она преумножила количество хлама в квартире. Может, попросить Художника взять несколько советов по уборке у Чхэюн и Хванчжи, когда они в следующий раз окажутся в ее мире? Заниматься уборкой Юми раньше не приходилось.

«Нет. Хватит получать удовольствие. Разговаривать со служанками не положено, даже не думай об этом».

– Я уже овладела искусством изображения бамбука, – ответила она. – Вчера я обучила тебя новому. В ответ ты тоже должен показать мне продвинутую технику рисования.

– Это ни к чему, – возразил Художник. – Чтобы защититься от кошмара, достаточно базовой.

– Я смогу победить стабильный кошмар… бамбуком?

– Нет, – ответил Художник. – Повторяю: со стабильным кошмаром ты сражаться не будешь. Если нарвемся на него, делаем ноги.

Юми вздохнула, но поклонилась, на этот раз искренне. Художник был мудрее – точнее, опытнее – в таких вопросах, и следовало к нему прислушиваться.

Она рисовала, пока не отвлек стук в дверь. Взглянув на часы, Юми поняла, что уже вечер – по крайней мере, то время суток, которое тут считалось вечером. В ее мире они с Художником всегда просыпались рано утром, а здесь у Художника было странное расписание: он работал, пока большинство людей спали.

Было время ужина. Для художников – завтрака. Другие художники обычно встречались до или после смены, чтобы поболтать, и Юми уже неоднократно пришлось отказаться от приглашений Аканэ.

Приготовив новую отговорку, она открыла дверь. На пороге оказалась целая компания. Не только Аканэ, выглядевшая модно даже в брюках и рабочей рубахе художника, но и Тодзин, как всегда закатавший рукава, выставляя напоказ мускулы. Коротышка Масака в свитере с высоким воротом, стреляющая глазами, окруженными излишне густым черным макияжем. И конечно, Иззи – долговязая девчонка с обесцвеченными желтоватыми волосами.

– Это группа захвата! – воскликнул Тодзин.

– Юми, мы решили спасти тебя из плена учебников. – Иззи схватила ее за руку.

– Не нужно меня… – начала Юми.

– Мы в твоей шкуре побывали, уж поверь, – сказала Аканэ. – Тоже готовились к экзаменам. Если не будешь хотя бы иногда отдыхать, так вымотаешься, что мозги раскиснут. Тебе нужен перерыв.

– Расслабишь мышцы между подходами, – добавил Тодзин.

– Ну офигеть! – произнес Художник (низким стилем), подходя к Юми. – А я только успел забыть его атлетические метафоры.

– Перекусим немножко, – сказала Аканэ. – Сегодня зольник. Даже у нас короткая смена. Поменялись с Третьим отделом; отработаем за них в другой день.

– Избавься от них. – Художник развернулся и широко зевнул.

Да. Безусловно, это она и должна была сделать. Но одна мысль о том, чтобы опять целый день рисовать бамбук…

Юми машинально обернулась, ожидая увидеть недовольную Лиюнь.

– Хорошо, – тихо сказала она.

– Серьезно?! – Иззи аж подпрыгнула.

– Что-что?! – резко повернулся Художник.

Юми попросила компанию подождать, закрыла дверь и поспешно натянула платье вместо бесформенной рубашки и штанов.

– Стой! – сказал Художник. – Я, значит, должен умолять тебя, даже чтобы воды попить, а ты вот так берешь и идешь лапшу жрать?