Я в непонимании оглядывалась и замечала всё больше странностей. Ладно я, домашний цветочек, не привыкший к таким нагрузкам, но они студенты! Готовились к поступлению и знали, куда идут, так сказать. Так в чём же дело?

— Волшебный, говорите? А в чём же волшебство? — спросила я немного грубо. Предпоследний круг дался особенно тяжело, и вид цветущей и улыбающейся Натальи был совсем не тем, что я сейчас хотела видеть.

— Он даёт каждому индивидуальную нагрузку. И в итоге вы все за десять кругов выжимаете из себя максимум. Так что схалтурить не получится, — подмигнув мне, она умчалась вперёд мотивировать других студентов.

Я же осталась в одиночестве обдумывать плюсы и минусы этого изобретения. С одной стороны, это уравнивало наши физические возможности. Не было в группе никого, кто мог бы пробежать эти круги легко. Получается, если, например, парень, как более выносливый, может спокойно сделать и двадцать, то пробежать десять ему будет явно легче, чем мне, для которой это максимум. Неплохо придумано, особенно если это касается и других упражнений, до которых мы пока что не успели дойти.

А какие могут быть минусы? Я на секунду даже остановилась. Получается, я не могу видеть потенциал других ребят, так как для меня все упражнения будут выглядеть одинаково тяжёлыми. И неважно, Джессика их выполняет или тот двухметровый амбал. А не знать возможности соперника — это плохо, очень плохо. Хотя и больше приближено к реалиям жизни. Случись какой конфликт, ты же не будешь искать себе соперника по своей весовой категории. Так что, буду считать это подготовкой к реальности, с которой можно столкнуться в любой момент.

***

В душевую удалось попасть последней. Всё же не до конца была продумана эта деталь в академии. Возможно, ректор не рассчитывал на столь большое количество девушек на боевом. В итоге всего на пять кабинок претендовало человек двенадцать. В общем-то, чуть меньше половины группы, что не могло не радовать.

Меня, как новенькую, да ещё и человечку, пускать вперёд никто не собирался. Да я и сама хотела побыть немного в одиночестве, поэтому скромно стояла, дожидаясь своей очереди в уголке. Время позволяло, так как следующая пара должна начаться только через час, давая уставшим студентам перерыв для небольшого отдыха.

Я стояла под горячими струями воды, когда в раздевалке послышался шум.

— Здесь есть кто-нибудь? — приглушив воду, постаралась прислушаться, но только тишина стала мне ответом. Померещится же. Пора перестать везде искать подвох.

Замотавшись большим мягким полотенцем, выбежала, легко ступая мокрыми ногами по холодному полу. Рука было потянулась к висевшим на крючке вещам, как что-то резко дёрнуло меня за волосы.

— Ау! — от неожиданности нога подвернулась, и я некрасиво распласталась на полу, держась рукой за ушибленный бок.

— Не смей подходить к Герману! — на меня смотрела злая девушка, абсолютно мне неизвестная, хотя лицо и казалось знакомым. Видимо, встречались где-то в стенах академии, но не были представлены друг другу лично.

— И ты туда же. Скажи честно, вас таких на место его постельной грелки много? Ну, чтобы сразу понять фронт работ, — говорить свысока, лёжа полураздетой на полу, скажу я вам, не так уж и легко, но я старалась. Сыграл навык общения с моими милыми родственничками и их прислугой. В общем, если забыть, что я сейчас в учебном заведении, можно запросто представить, что я в особняке моей родной семьи.

— Да как ты смеешь! У него только одна Оливия! И впредь так и будет! — в занесённой руке что-то сверкнуло, а меня посетило нехорошее предчувствие. Мы одни, мои крики никто не услышит, да и этим чем-то в руке может оказаться всё что угодно: от парализующего яда до обжигающей эссенции, что не оставит ни волоска на моей голове, если туда попадёт хоть капля. Средство, в принципе, хорошее, но явно не в руках взбешённой подружки девушки главного лакомого куска академии.

Она взмахнула рукой, резко выдернув пробку из склянки, и тут мои пальцы ожили. Они словно действовали отдельно от меня. С кончиков сорвался огненный вихрь и ловко подставил девушке подножку. Та зашаталась, пытаясь восстановить равновесие, а крышка флакона от резкого толчка выпала из её рук. Попытавшись поймать её, она дёрнула рукой со склянкой, и капли розовой эссенции мигом оказались на её голове, растворяясь в распущенных волосах.

— Драконова девка! — разъярённая девица бросилась на меня с явным намерением вцепиться в волосы.

— Уж кто бы говорил, — я попыталась уклониться, но силы были неравны. Я — в сползшем полотенце на полу, и она — во всеоружии, идущая в атаку.

— А-а-а! — её крик резко разрезал ставшую вдруг осязаемой тишину.

Я же замерла, онемев, и наблюдала за тем, как некогда чёрные волосы стоящей напротив меня девушки сначала меняют цвет на блёклый серый, а затем клочками осыпаются с головы, оставляя там проплешины.

Пока она в недоумении смотрела на свои руки, сжимающие пучки былого великолепия, я наконец-таки сумела встать с пола, не растеряв при этом остатки гордости, и поспешила к своим вещам. Оделась так быстро, что, наверное, и спичка не успела бы догореть, так хотелось побыстрее уйти, чтобы не видеть того, что случилось.

Умом я понимала, что она это заслужила, тут, как говорится, если не она, то я. Но как же это глупо — так пострадать из-за парня. Ладно бы ещё своего, но из-за чужого! Чтобы угодить Оливии. Наверняка это по её указке, ну не верю я, что у этой девицы так недостаёт ума, что она сама это затеяла, да ещё и достала флакон. Хотя, не сомневаюсь, у них есть запас «противодевушковых» средств для подобных случаев. Ведь явно я такая не одна.