Аптечка нашлась быстро и была увесистой. В ней оказались не только базовые мази и растворы от ссадин и ран, но и составы от простуды, проблем с желудком и даже от некоторых ядов. Я достала раствор синёвки и мазь Абрасиона и вернулась к Ирилии.

Девушка подняла на меня взгляд заплаканных глаз и быстро заговорила.

— Прости меня, Мирослава, я очень грубо повела себя утром. Я… я так хотела быть похожей на них, хотела стать своей, чтобы меня считали эльфийкой, а не человеком. Но они… — по щекам Ирилии снова потекли слезы. — Спасибо, что помогла мне. Я пойму, если ты не сможешь меня простить, и больше не буду тебя донимать.

Я была приятно удивлена такой искренности и никакой злости по отношению к её прошлым словам не испытывала. Так что вполне честно ответила.

— Все в порядке, я тебя прощаю. Давай обработаем твои раны, а после уже поговорим.

Я открыла пузырек с синёвкой, ей обработаю только раны в тех местах, что прикрывает платье, остальное намажем мазью. Можно конечно все обработать раствором, но у него есть очень неприятное свойство — после его использования кожа ещё несколько дней будет синего цвета. И что-то мне подсказывает, что с синим лицом Ирилия ходить не захочет.

— А как же твоя рана? Её тоже надо обработать, а то выглядит она ужасно. — девушка сморщилась и протянула мне руку. — Давай я сама обработаю свои порезы, а ты пока займись своим лицом.

— Хорошо, если нужна будет помощь, зови.

Подхватив аптечку, я подошла к столу и разложила на нем необходимые лекарства. Раствор иодина по своему действию был похож на синёвку, только цвета был желтого, и следы от него проходили быстрее — если сейчас помажу, то к утру должно пройти.

Взяв вату, намотала её на маленькую деревянную палочку и обмакнула в раствор. Второй рукой подхватила зеркало и посмотрела на себя. Вид у меня был просто ужасный: рана шла от виска до подбородка и была наполнена кровью, а по краям начинал образовываться гной. Плохо, надо быстрее обработать, или придется идти к лекарям.

Провела ваткой по ране и сразу сморщилась от неприятного жжения. Так я провозилась минут 15, тихо шипя сквозь сжатые зубы проклятия в сторону драконицы, из-за которой мне сейчас приходится страдать. Надеюсь, я не заражусь от неё “бешенством”.

Когда обработка была закончена, рана уже не выглядела так жутко, теперь это была лишь длинная красная полоса. Я схватила рулон пластыря и заклеила порез. Посмотрела в зеркало: все не так плохо, если распустить волосы, то может даже не будет заметно.

Повернувшись к Ирилии, увидела, что она тоже ужа закончила и теперь местами была похожа на смурфика. Руки и ноги её были в синих пятнах, а на лице толстым слоем намазана мазь. Я рассмеялась и показала удивившейся соседке зеркало. Она увидела себя, и теперь смеялись мы обе.

Когда смех утих, я убрала аптечку на место и выкинула использованную вату в ведро, а после села на свою кровать.

— Надо сходить в столовую. — я только сейчас вспомнила, что не ела с самого утра.

— Не получится, она работает до семи. Но у меня есть пирожки, думаю для ужина неплохо. — девушка заговорщицки подмигнула и выложила еду на стол.

— Спасибо! — улыбнувшись, я взяла два пирожка и вернулась на кровать. — Что ж, давай начнем знакомство с чистого листа. Я Мирослава дер Анош, твоя соседка на ближайшие пять лет.

— А я Ирилия дер Лири, приятно познакомиться! — её лицо озарила улыбка.

***

Мы с Ири проговорили до позднего вечера. Я рассказала ей свою «историю», а она поделилась своей.

Оказалось, что Ири дочь графа Михаш дер Лири и Мирили Цветущей. Однажды её отец оказался в приграничном городе эльфов, там и встретил Мирили. Она была ещё молода, и людей никогда не видела, и, встретив Михаша, увлеклась. Да и он сам в нее влюбился. Так, они провели вместе месяц, а после отцу пришлось вернуться в свое королевство, где, как оказалось, его ждала беременная жена.

Через время он забыл про Мирили и продолжил жить своей жизнью. Но спустя десять лет на его пороге появилась плачущая девочка с письмом в руках. Михаша не было дома, и девочку впустила его жена — Ория. Она успокоила и накормила малышку, после вскрыла конверт и, прочитав письмо, заплакала.

Что было в письме никто кроме нее так и не узнал. Но, когда граф вернулся, они сильно поссорились, и Ория почти год с ним не разговаривала. Однако это не мешало ей заботиться о Ирилии (оказывается имя ей дала именно графиня) и принять её как свою родную дочь. Со старшими братьями Ири поладила не сразу, будучи подростками они её постоянно задирали, но, когда стали старше, перестали. Другие люди её сторонились и не хотели принимать пусть наполовину, но эльфийку. Многие пытались унизить или ударить, вымещая на ребенке ненависть к целой расе.

Слушая её рассказ, я поражалась как заботе и смирению её матушки (ведь не каждая женщина сможет принять измену, а тут ещё и ребёнок), так и злобе людей (они ведь и сами страдают от ущемления высшими расами, а стали издеваться над ребёнком лишь из-за её полу эльфийской внешности). Мне было жаль Ири, ведь никто не пытался её узнать, все ненавидели лишь за наличие остроконечных ушей. Интересно, сможет ли этот мир когда-нибудь измениться? Очень надеюсь, что да.

Перед сном вспомнила об индивидуальном расписании. Достав бумагу из кармана, прочла: занятия начинаются в 9, первая пара — «Теория магии», вторая — «История империи», обед и последняя пара «Физ. подготовка», потом свободное время и после ужина «Основы ментальной защиты». Просмотрела другие дни, и заметила, что занятия с Райсу будут почти каждый день, разве что кроме четверга и выходных, кажется, он решил серьезно взяться за мое обучение. Что ж, с нетерпением жду начала учебы. Интересно, как пройдет первый учебный день?