«Возможно, так даже и лучше», — подумал Серебряный змей.

Не придется рисковать своими воинами. Пусть лучше эти дикари подыхают, если там будут ловушки или опасные монстры.

— Хорошо, — ответил своему собеседнику Идальго, после чего пошел в сторону своих людей. — Ждем иных и выдвигаемся, — сказал он солдатам, после чего вернулся к инквизиторам.

— Чего они хотят? — спросил Педро.

— Ждут своих. — Ответил Сервантес.

— Будут еще дикари? — В голосе Хосе прозвучали нотки недовольства.

— Да, — кивнул Серебряный змей. — Так даже лучше.

— С чего ты решил, Идальго? — спросил инквизитор. — А если они вздумают нас предать? Что тогда? — произнес он, смотря на офицера, которому было поручено возглавить эту миссию.

— Если бы они хотели сделать это, то уже сделали бы, — спокойно ответил Сервантес. — Я видел, на что способен Мамука, и как бы это грустно ни звучало, думаю, что ни я, ни кто-либо другой из моего отряда с ним не справились бы. Не уверен, что мы смогли бы победить, даже объединив усилия, — добавил он и тяжело вздохнул.

— Неужели эти дикари настолько сильны? — В голосе Хосе послышались нотки раздражения.

— Да, очень. — Кивнул Серебряный змей. — А теперь представьте, что таких чудовищ два. Второй, тот, что Дахака, тоже шаман. Думаю, он послабее, но все же, — произнес Идальго, посмотрев на иных, которые молча стояли рядом с костром и что-то жарили прямо на открытом огне. — Что же касается предательства, то им это просто невыгодно. Они получат свое только тогда, когда мы получим то, что лежит внутри. Все просто, — добавил он, и оба инквизитора нахмурились.

— Зря мы с ними якшаемся. Очень зря, — покачал головой Педро. — Если церковь узнает, то…

— Не узнает, если вы не расскажите, — серьезным тоном произнес Идальго.

Братья переглянулись.

— Не расскажем, — ответил Хосе. — Главное — достать реликвию и сделать так, чтобы она не досталась галларийским ублюдкам, — добавил он и витиевато выругался.

— Спасибо, — поблагодарил Сервантес инквизиторов. А спустя пару секунд послышался голос иного.

— Человек! — позвал он Серебряного змея.

Сколько раз Идальго говорил называть его по имени, но коренные жители Проклятых земель его не слушал, продолжая называть просто «человеком».

Это раздражало офицера, но и с этим он ничего поделать не мог.

И это было хуже всего.

Сервантес всегда привык полагаться прежде всего только на себя. И когда что-то зависело не от него, то это Серебряного змея всегда сильно раздражало.

А тут иные, которые его и в медную монету не ставят.

Серебряный змей сжал от злости кулаки, а затем сделал глубокий вдох.

Лишь успокоившись, он подошел к шаману.

— Мы готовы, — произнес Мамука, который стоял уже в компании десятка иных.

«Ну и уродцы», — подумал Сервантес, глядя на коренных жителей Проклятых земель, которые представляли собой ужасное зрелище.

Кого среди них только не было. Полуящеры, полунасекомые, полурыбы.

Прямо настоящий зверинец и цирковое шоу уродов, которые иногда заезжали с представлениями в его страну.

— Отлично, — кивнул Идальго. — Стройся! Смирно! — громко произнес он, и его солдаты послушно выполнили приказ.

— Мы идти первый, — сказал Мамука и, кивнув иным, первым пошел вперед.

Остальные дикари молча последовали за ним.

Остановилась их небольшая процессия рядом со входом в руины.

Мамука достал магический жезл, после чего сделал несколько быстрых пассов оставшимися тремя свободными руками.

Видимо, творит какую-то защитную магию, — подумал Сервантес, наблюдая за движениями иного.

— Человеки, идти за нами, — произнес шаман, и иные из его отряда начали медленно опускаться.

Когда и Мамука скрылся из виду, настала очередь Идальго и его солдат.

— Ну, с Богом! — Хосе перекрестился.

— С Богом, — кивнул его родной брат. После он достал крестик из-под рубашки и поцеловал его, посмотрев на небо при этом.

Серебряный змей не был таким набожным, как инквизиторы, но сейчас он почему-то ощущал, что и ему не помешало бы помолиться.

Он вспомнил небольшую молитву, которой в детстве научила его набожная мать, и, прочитав ее про себя, скомандовал.