Зачем они пришли? Какая у них цель? Кто их заказчик? Кто ещё им помогает? На эти вопросы надо было получить ответы. Поэтому мы следили, ждали пока они попробуют выйти на связь с другими ячейками, проявят какую-то активность. Но в этот раз желаемого мы не дождались, а сами они уже готовы были выходить на задание, предположительно, по подрыву топливного хранилища.

Как только ждать стало нельзя, мы выдвинулись. Командовал группой захватом, как и помогал организовывать операцию я. В целом очень много космодесантников взяли командование над контрразведкой. Лишь лояльность ордена пока что была вне сомнения.

В свою очередь внутри нашей контрразведывательной структуры всё ещё было много вопросов. Фактически случился раскол. Изначально был ИВД, который решал внутренние проблемы вроде классовой борьбы и уничтожения революционных настроений среди крепостным. Однако в связи с активностью деятельностью врага и внедрения в процесс космодесанта была создана отдельная структура, куда забрали лучших из лучших агентов, отбор которых был невероятно строгим.

В результате был образовалась ИБШ, название которого было формальным, как и юридически структуры вообще не существовало. Зато существовали операции, которые хранили порядок и ликвидировали агентурную сеть врага. Еретик, предатель, ксенос, да хоть альфарий — мы не знали с кем именно боремся, но уничтожали всё, проникаясь всем тем, через что приходилось проходить Священной Инквизиции, которую многие так ненавидели и о помощи которой мы могли только мечтать.

— Работаем, — произнёс я, едва наш бронетраспортёр остановился.

И только открылась дверь как загрохотал гранатомёт. Гранаты полетели прямо в стены указанного этажа. Из здания при этом эвакуация не проводилась, некоторые ещё даже не понимали, что происходит. Однако в целом жизни невинных были вне опасности. Гранаты были неосколочными, а специальными. Они пробивали дыру в стене, после чего второй боеприпас выплёскивал внутрь дым или газ.

А пока внутри все начинали кашлять, я уже поднимался на нужный этаж, уходя вперёд всего отряда.

— Противогазы, — произнёс я по воксу, услышав свойственное дыхание, благодаря своему слуху. — Светошумовые.

Тут же бронетранспортёр сработал и от хлопков проснулся весь район. Я же в этот момент прострелил замок и вынес дверь, тут же ударом приклада вырубив или возможно даже убив первого культиста. Точными выстрелами своего болт-пистолета я отрывал руки и ноги, после чего проходя среди кричащих калек ногой отбрасывал подальше оружие.

Когда последний культист упал на колени, крича и хватаясь за свою культю, в квартиру уже забежал отряд востроянцев, начавший накладывать жгуты раненым, чтобы те не дай Бог-Император не сдохли раньше нужного. Их ещё ждут пытки током и водой, которые показали себя как самые эффективные. Они скажут всё, покажут всю силу их воображения, будут врать, но так или иначе мы вытянем всё, а затем мы соотнесёаам всю информацию с имеющимся. Невозможное — отсеем, возможное — проверим, и даже невозможное, но вероятное — возьмём под контроль. Как и на вероятное, но невозможное тоже не закроем глаз.

Правда из-за количества работы и сложности контрразведывательной борьбы… мы порой использовали такие методы, от которых могла стыть кровь в жилах. Вот недавно мы брали группу студентов с кафедры искусства. Они устраивали собрания, сочиняли сатиру центром которой очень часто становился культ Бога-Императора. Ну, казалось бы, обычные ребята, юношеский максимализм, синдром старшеклассника, желание изменить мир и искренняя вера в то, что они такие особенные и вообще находятся в центре всего.

Да вот только прослушка установила, что они обсуждали поджёг преподавательского крыла духовной кафедры. И с одной стороны они обсуждали это в шутку, рассказывая про желание посмотреть на то, станут ли учителя молиться или всё же тушить пожар? И с одной стороны их можно было понять и простить, а с другой состав тяжкого преступления, самого настоящего теракта, ведь с пожаром шутить нельзя. Как и шутить на такие темы в целом нельзя.

И что должны были сделать мы, когда на одной из встреч они напились и кто-то предложил пойти прогуляться по площади напротив их университета? Мы проследили, а когда у одного из них была замечена странная бутылка… группа захвата уложила всех мордой в пол. В бутылке был спирт, который неплохо так горел. Не водка, именно спирт, который конечно можно и разбавить, но…

В любом случае разбирались уже в подвальных помещениях. Разбирались до сих пор, с каждым, потому что если существовала хотя бы малейшая вероятность того, что эти дурные мысли в их голову были вложены кем-то извне или вообще каким-то демоном, то ценность их жизней резко уменьшалась, а пытки действительно становились оправданными. Наш враг был крайне опасен, а значит мы не имели право на сострадание или милосердие.

Правда и сам я порой сомневался в содеянном. Вдруг всё увиденное мной иллюзия и на самом деле предателей среди нас нет, просто нас заставили поверить в их существование? А что если всё же есть? Что же… Бог-Император узнает своих, а мы пока что раз за разом отправляли тысячи на встречу с ним, наверняка ошибаясь, ведь человеческого фактора никто не отменял.

Но кромешный ужас ждал весь орден на следующей недели, когда началась операция «Чистые Сердца». Собравшись все вместе в штабе, мы дождались капитана Андроса и главнокомандующего планетарной обороны, который прошёл такую проверку… после которой стал седым, ведь она была неимоверно жестокой и бесчеловечной, а главным фигурантом проверки стала его семья. Так или иначе этот человек проверку прошёл и теперь лично я в нём сомневался даже меньше, чем в капитане Андросе.

— Отчёт, — скупо и зло бросил Андрос своё одно слово нам, а также пачку от руки написанных документов на стол. — Это катастрофа.