И вот кто-то удивился бы таким размерам планеты и тому факту, что, при этом, притяжение на ней всё тот же один джи. А особенность в том, что планета не совсем каменистая. В ней меньшее содержание тяжёлых элементов, от части пористая структура. Помните же, как я рассказывал, что глубоко под землёй тоже добывали материалы для артефактов? А это стало возможным потому, что некоторые местные пещеры уходят на тысячи километров вглубь породы планеты. В сравнении с этим, рекордные для обитателей Земли в старые времена двенадцать километров, на которые они смогли пробуриться – ничто. А ещё на уровне, где кипит магма, здесь умудрились прижиться некоторые виды животных и растений, что смогли забраться на такую глубину.

Дня два мы ехали без проблем. Это если не учитывать моё всё прогрессирующее безумие от того, что я не могу толком размять лапы. Я аж чуть не в окно прыгать был готов… Но они здесь, к сожалению, не открываются. Иначе б давно уже на крышу залез. Однако это не отменяет того, что я скоро умру от жизни без движения. Когда я работал в Сабару, я каждый день выбегал на улицу подвигаться по улицам Хикару, по крышам попрыгать… Сейчас мне этого не хватает.

Одно только меня примиряет со всем этим. Сегодня ночью мы остановимся на рекордное время за всю поездку – на целых полчаса. Вообще, выходить из поезда тут на остановках не совсем принято, но какая разница, если возможность есть?

По той причине ночь я ждал с нетерпением. И, даже когда сонная Исикава раскрыла чемодан, залез в него не задумываясь. Всё-таки выбор между гордостью и свободой очевиден! Свобода всегда лучше. А сервал на то и высшее существо, что он всегда свободен. Всегда, кроме… Эх…

Ладно, не столь важно. За этими мыслями девушка уже докатила меня до выхода из поезда.

– Девушка, вы куда? – удивился мужской голос.

– Мне надо подышать, – произнесла она тяжёлым голосом, как я её и учил. – Я не выдержу находиться там внутри всю поездку! Мне противопоказано такое.

– А зачем чемодан? – попробовал поинтересоваться он.

– Вы меня в чём-то подозреваете? – рыкнула безопасница. – Не видишь, мне херово?! Не приставай, ёкаева отрыжка, дай мне пройтись на свежем воздухе!

– Извините, если помешал вам, – он замолк, очевидно поклонившись. – В таком случае просим, будьте осторожны, не опоздайте. У вас есть всего двадцать… – предполагаю, что он сверился с часами. –... восемь минут.

– Поняла, – бросила она и прошла, как мы и договаривались, за ближайшее хоть сколько-то скрытое место.

Им оказалось пространство рядом с огромным столбом, выполняющим здесь роль поддержки для нависающим над нами огромным куском металла, бетона или ёкай пойми чего. Эта штука здесь, чтобы спасать Японцев от дождя, но она столь монструозна, что, скорее, не спасает, а сама создаёт опасность.

Как бы крепко она тут не крепилась, мне кажется, если вдруг упадёт, поубивает всех. Без шансов.

Так вот, выпустила Исикава меня, а я и не стал ждать, осматриваться… На всё плевать!

Тут же сразу прыгнул на столб, выпуская когти и взлетая по нему наверх. Потом умудрился пробраться прям под потолком, большую часть пути не за что не держась. Точнее, не то, что не держась. Я летел. Буквально. Прыгнул в длину вниз спиной, надеясь зацепиться за край этого тяжеленного покрывала от дождя.

И смог. Повис чисто на двух лапах, но это на одно мгновение. А в следующее я уже забрался на крышу.

Как же хорошо! Как приятно обдувает моё тело ветер! Какой большой мир вокруг меня! Мы прибыли в Тетсудоеки. Сюда сходятся все железные дороги Японии! Здесь строятся семьдесят процентов всех передвигающихся по миру поездов и все, которые разъезжают по территории Японии. Здесь же их и проверяют, и обслуживают, и сменяется персонал так же зачастую здесь. Все железнодорожники стараются съезжаться сюда, ибо здесь для них привилегий столько…

Семья Тетсудоеки владеет всеми окрестными территориями с позволения Императора, и является богатейшей в Японии. Однако, несмотря на это, они не чураются делиться ресурсами со своими работниками. У них здесь нет бездомных или голодающих. Нет необразованных или людей, которые изо всех сил пытаются наскрести денег на лечение.

Все здесь – железнодорожники настоящие или будущие. Кстати, этот город особенный. Потому что вся Япония разделена на области, а они на префектуры. Обычно великие семьи владеют корпорациями, сражаясь за внимание внутри областей и даже отдельных префектур. Город же Тетсудоеки мало того, что занят одной лишь корпорацией, так ещё и не входит в состав какой-либо префектуры. Он часть области, которая состоит из множества префектур, но сам ни в одну из них не входит, держась особняком. Это единственный такой город во всей стране.

И вот даже удивительно, потому что этот город, считай, мировая столица для железнодорожников, но единственные два пути в мире, ведущие в Дикие Земли, принадлежат тем, кто с Тетсудоеки и рядом не стоят на этом поприще. Но этому есть объяснение. Точнее, это великая неудача этой семьи, что они возникли в Японии, потому как она с дикими землями границ не имеет. Точнее, не так. Имеет и много, дикие земли есть и внутри страны, причём даже рядом с Хикару, но это не те самые Дикие Земли.

Но не это сейчас важно, ведь я уже далеко не там, где был. С той крыши я разогнался и прыгнул на осветительный столб. С него на крышу поезда и, несясь со всех лап, стараясь быть максимально низким и быстрым, чтобы меня не увидели снизу, полетел вперёд.