— За это не переживай! Мишка, а ты уже сбежал от них, или еще нет?

— Пока еще сплю в клетке, а утром, если ничего интересного не произойдет, то уйду и вернусь на остров. Туда, где мы искали следы, подберешь меня?

— Там трава и кусты, — задумчиво сказала девушка, но думаю что подберу. А когда примерно?

— Еще не знаю. Вообще-то я подумываю сбежать, как только проснусь.

— А тот парень, который тебя забрал у Николаса, что с ним? Тоже умер? — с интересом спросила Аня.

— Нет, но скоро точно будет мечтать о смерти, — ответил Проклятый, — я его запутал, заставил потеряться в бесконечности, думаю, он уже не сможет проснуться.

— Ясно, — кивнула девушка, — тогда тебя там ничего не держит? Или все-таки хочешь подождать того, кто придет выяснять, что с их человеком?

— Еще не решил,

Проклятый встал. А вспомнив, что Аня вообще-то у него в гостях, спросил:

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— А что есть? — с интересом спросила она.

— Вино, вода, и всякая крепкая дрянь, — ответил Проклятый после небольшой паузы.

— Дрянь сам пей, — ответила Аня, — а вот воды можешь налить.

— Короче, — продолжил Проклятый после того, как девушка отставила опустевшую чашку, — давай ты постараешься прийти за мной ближе к полудню? Часов у меня не будет, но думаю в районе двенадцати дня?

— Думаю, что можно будет, — кивнула девушка.

— Если не найдешь меня в течении получаса, то тогда со мной случилось что-то интересное и я решил задержаться.

Миша говорил медленно, а его взгляд блуждал по комнате. Ему казалось, что на самом деле вот-вот что-то случится, и это что-то по-настоящему важное. Но как ухватить это, предчувствие? Или откровение? Пока у него не получалось.

— Хорошо, — Аня подошла к окну и посмотрела на остров, — а там дальше море? — спросила она, услышав плеск волн.

— Да, но искупаться тут не получится, нет нормальных выходов к воде, — ответил Проклятый.

— Ладно, — я так понимаю, что ты все сказал, что хотел? — девушка перешла на деловой тон.

— Думаю да, — кивнул он. — А остаток ночи мне надо бы было поработать на Магреса. Теперь вот думаю, как лучше поступить с тобой, оставлять тут? Завести куда-нибудь, где красиво или можно позагорать на солнышке?

— А ты можешь заставить человека проснуться? — неожиданно спросила девушка.

— Хмм..., — протянул Проклятый, этот вопрос застал его врасплох, — я еще не пробовал делать это специально, — он снова замолчал.

Аня и не торопила его, она прошлась по комнате, а затем выглянула в коридор. Ей было интересно посмотреть, как Мишка устроился в Этании. Но еще она видела, что он совсем не горит желанием показывать сегодня ей остров, и не собиралась на этом настаивать. Ведь у Миши могли быть и свои резоны.

Кроме того, сейчас, ей хотелось проснуться. После вчерашнего вечера они уже начали подозревать, что Николас играет не честно, но теперь, после рассказа Миши, подозрение переросло в уверенность и ей не терпелось поделиться этим со Стивом, ведь им придется срочно переигрывать весь запланированный сценарий.

— Вообще мне иногда удавалось разбудить человека, причинив ему дикую боль, но мне не хотелось бы...

— Так, — махнула рукой девушка, — не начинай нести чушь! Мы сейчас во сне, так что можешь делать что угодно, я на тебя не обижусь.

Миша лишь величайшим усилием воли сдержался от того, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Поэтому лишь кивнул и медленно поднялся. Какая-то мысль не давала ему покоя, что-то подсказывало ему, что разбудить ее таким образом не получится, поэтому не стоит и начинать.

— Только ты это, — серьезно сказала Аня, — если бить будешь, то лучше издалека, а то мои рефлексы сработать могут, и будешь тогда себе новые зубы выращивать.

— Зубы то ладно, — махнул рукой Проклятый, — тут что-то не так.

Он еще раз посмотрел на девушку, на ее спокойное и расслабленное лицо. У него не было ни малейшего желания причинять ей боль. Даже во сне, даже ради важной цели. Он никогда не видел страза в ее глазах, и не хотел его видеть.

Страх! Теперь Миша вспомнил Виктора, вспомнил Фила, других врагов к которым он захаживал в Солимбэ. Страх. Рано или поздно каждый начинал испытывать его. Именно страх заставлял их просыпаться, не боль, а страх. Тот, у кого был шанс проснуться и вырваться из иллюзорных оков, просыпался именно от страха!