«Дело умных — предвидеть беду, пока она не пришла, дело героев — справиться с бедой, когда она случилась» /Питак/
Эта история началась давно. Одна женщина, возомнившая себя равной Творцу, совершила преступление против сородичей, против древних рас и против людей, которых не считала достойными разума. Её могущественные мудрые сородичи не смогли беду предвидеть, им осталось только ограничить последствия, что бы не погибла жизнь на множестве миров…
А в наши дни, на планете Земля, жила себе обычная девушка. Работала, мечтала о счастье… Всё в жизни складывалось неплохо. На работе ценили, были друзья, даже тот, о ком так долго мечтала, наконец, пригласил на свидание… И вдруг её, не спрашивая, лишили привычного мира и не только… Что делать? Постараться вернуть себя на чуждых дорогах. Заново отстроить жизнь, встретить судьбу. А для этого придётся даже попытаться стать героем, и помочь справиться с бедой, созданной в давние века…
Пролог
Дело умных — предвидеть беду, пока она не пришла, дело героев — справиться с бедой, когда она случилась
/Питак/
Тихо проскрежетали по каменному полу ножки отодвинутого кресла. Плеча коснулась рука, крепко сжала.
— Держись…
Что ещё можно сказать убитому горем отцу?
Шаги, тяжёлые, словно уходивший нёс на плечах тяжесть всего мира…
Тихо хлопнула дверь.
А он никак не мог поднять голову, опущенную на руки, разогнуться и принять произошедшее. В голове всё ещё звучало, перечисляемое по пунктам: «Виновна… Виновна… Виновна…»
В какой-то момент захотелось вскочить и броситься к двери, полететь к судьям и требовать, изменения приговора…
Смешать небо и землю, но добиться отмены страшного: «Лишить крыльев».
Самого страшного!
Вот только изменить он ничего не может.
Его собственная плоть и кровь, его дочь, виновна и сомнений в этом не осталось. Ни единого…
А самое ужасное — она даже не понимала почему, за что такой приговор… Ведь результатом её экспериментов восхитились… Её славили, превозносили… Почему теперь её, лучшую в поколении, обвиняют в гибели никчёмных существ! Они размножаются, по словам его собственной дочери, как безмозглые кайлы, так же легко и обильно. Гибель нескольких сотен, ну, пускай тысяч, не нанесёт ущерба общей популяции! Она не понимает, почему её создания, такие совершенные и прекрасные, не могут уничтожить несколько «убогих грязных, заросших навозом, деревень»… Не понимает!!!
Он вскочил и заметался по кабинету, ударяясь о попадавшуюся на пути мебель… Схватил со стола бокал… Тот оказался пуст… Звон, бокал полетел в стену и осыпался грудой бесполезных осколков. Бутыль была почти пуста, он жадно припал к горлышку, не замечая, как струя драгоценной влаги течёт по подбородку, по груди, окрашивая одежду в цвет крови…
Нет, вино не помогает! Нужно…
Что сделать?!
В голове мелькнуло — срочно увидеться с дочерью. Надо утешить её…
Не успел.
В кабинет вошла невысокая женщина.
Остановилась у самой двери, сложив на груди белоснежные руки, ярко выделявшиеся на траурном пурпуре, облегающего роскошные формы, комбинезона. Да, похоже, его пара знала больше него и не ожидала от суда хорошего исхода, раз оделась в траур.
Он не успел ничего сказать, в комнате прозвучал голос любимой, впервые в жизни, наполненный звенящим льдом:
— Ты не помог дочери, хоть я и просила тебя!
— Ей невозможно было помочь…
Он опять ссутулился и бессильно опустился в кресло.
— Ты её отец! Ты не последнее лицо в Совете! Ты не захотел!
Хозяин кабинета не выдержал несправедливых обвинений и опять вскочил. Её глаза, наполненные морозом Полночных гор, встретились с его — наполненными огнём.
— Ты знала, что придумала наша дочь? Знала, над чем она работает?!
— Я знала. Но не ожидала таких последствий. Никто не ожидал! Девочка допустила ошибку! Все, в конце концов, имеют право на ошибку, а она ещё так молода!
— Ошибку?! — его покачнуло. — И это говоришь ты?! Ты, та, которая была мне опорой и помощницей? Ты, боровшаяся на Совете за распространение разума во вселенной?! Это говоришь ты?! Для тебя гибель несчастных, от рук созданий нашей дочери, побочный эффект эксперимента?! Возможно, ты знаешь, куда наша дочь отправила свои детища?
Женщина даже не смутилась, она прямо смотрела в глаза своей пары, спокойно кивнула:
— Да, я знала об её экспериментах. И да, я знаю где её лаборатория… Не спеши! Творения нашей дочери давно отправлены в безопасное место. Там и ты, и Совет, никогда их не найдёте! И да, я горжусь дочерью! Пройдёт время и все вы поймёте, как были несправедливы и попробуете вернуть доверие девочки… Её эксперименты прославят в веках её имя!
Он смотрел устало, словно все силы вытекли за пару мгновений. Она знала. Знала и молчала. Молчала всё время, когда погибали те несчастные…
Перед глазами встала страшная картина, которую он увидел, прилетев в одну из пострадавших деревень… Тела… Лица искажённые мучительной болью, испытанной в последние мгновения жизни… Мужчины, пытавшиеся закрыть собой женщин. Матери, закрывающие собой детей… И мёртвая тишина. Ни единой живой души, погибли все, даже животные.
— Имя нашей дочери, увы, уже прославилось в веках. Теперь надо исправлять то, что она натворила.
— Думаю для «исправления» моя помощь тебе не нужна. От дочери ты уже отказался. Я ухожу сама.
Облив мужчину ещё раз ледяным взглядом, женщина развернулась и, не обращая больше никакого внимания на хозяина кабинета, вышла за дверь ровным шагом.
Не хлопнула дверью, не повысила ровный замороженный голос. Это стало самым страшным…
Похоже, траур надет именно по их семье, которой больше нет…
А несколько оборотов спустя он понял — его семьи, и правда, больше нет. И изменить это невозможно. С одного из окраинных миров поступил сигнал тревоги.
Спасатели опоздали. Вся группа, куда входила и его любимая Ассиль, была уничтожена. Команда билась с врагом, не оценив мощи нападавших. Его дочь опять скрыла правду. Похоже, она создала далеко не «несколько образцов», как сообщила на суде…