— Хмм… Вы в самом деле чем-то напоминаете мне Александра Владимировича… — вдруг сказали в динамик, и прежде чем я успел ответить, ворота еле слышно скрипнули. — Заходите, но предупреждаю — Таврино чужих не любит и ошибок не прощает.

Не успел я удивиться, как из динамика послышались голоса, наверное, пятерых девушек. Ворота со скрипом раскрылись.

Поднялся ветер, зашелестели поднявшиеся в воздух листья.

— Открыли таки! — воскликнула Свиридова, отступив на шаг. — Черти что!

Геллер же, не выпуская трубки изо рта, ухмыльнулся.

— Метта, как обстановка? — спросил я. — Метта?..

Увы, мне никто не ответил. Так… Это уже становится интересным. Нет, узы с Меттой не пропали — я по-прежнему ощущал ее в себе, но вот что-то сильно ослабило ее. Еще один Призрак?

— Она… или они, всегда такие упертые? — спросил я Свиридову, прежде чем направиться к дому.

— Без понятия. Набрались от Онегина манер, вот и рисуются, — пробурчала Свиридова. — Но в верности им не откажешь. Заслужите их доверие, Илья Тимофеевич. Тогда вы точно победите Таврино.

Едва мы с ней и Аки шагнули по направлению к крыльцу, как снова послышался голос из динамика:

— Нет, Илья Тимофеевич. Проходите одни, ваши спутницы пусть подождут снаружи.

Аки нахмурилась.

— Черти что! — фыркнула Свиридова и вернулась к броневику. — Не задерживайтесь, уже темнеет, как никак.

— Я скоро! — кивнул я Аки и быстрым шагом пошел к дому. Японка, казалось, готова была сорваться за мной, но все же попятилась.

— Метта, что с тобой? — говорил я на ходу. — Метта!

Хмурое здание нависало надо мной, а на меня нападало ощущение, будто за мной следят из каждого окошка. Впрочем, если гостей у этих женщин действительно не было несколько лет, то неудивительно.

Вдруг снова скрипнули ворота. Я бросил взгляд через плечо — конечно, же они закрылись.

— Что, теперь мы остались вдвоем? — раздался голос из кармана. — Твоя кошечка нашла себе нового хозяина?

— Рух, мне сейчас не до шуток, — вздохнул я. — Да и вообще, мы с тобой в одной лодке. Как твои дела?

— Уже лучше. Могу даже раздуть небольшой сквознячок.

Я еще раз попытался вызвать мою невидимую спутницу, но она как воды в рот набрала. Очень странно…

Толстенная дверь тоже открылась сама, и передо мной распростерся широкий холл с хозяйским портретом по центру. Сначала мне показалось, что меня встречает группа людей, но нет…

Человекоподобных автоматов с пустыми лицами и женскими фигурами было шестеро, и они застыли в разных позах. Похоже, сломанные.

Подойдя поближе, я заметил, что прямо у них на физиономиях фломастером нарисованы ухмыляющиеся и плачущие рожицы. Некоторые были в старой одежде, а у одной лицо было расцарапано. На лбах троих было написано «Прочь!», «Убирайся!», «Твоей любимой здесь нет».

Обстановка же меня встретила весьма запущенная: между фигур тянулась паутина, в воздухе было не продохнуть от пыли, каждый шаг отдавался эхом. Огромные шторы скрывали немногочисленные окна, погружая усадьбу в похоронный облик.

— Жутковато как-то, — снова раздался голос Рух, и хранительница появилась посреди холла, установленного фигурами.

Она была такой же худенькой и полупрозрачной, но на ней хотя бы появилось маленькое черное платье. Волосы были заплетены в длинную черную косу.

— А тебе идет, — заметил я и заглянул в один коридор, а затем в другой. Снова сломанные автоматы, но кроме них ни души.

— Спасибо, — отозвалась немного смущенная Рух.

Я проверил еще пару комнат, но там мне не попалось ни Метты, ни Шпильки, ни семейки таинственных затворниц. В доме, казалось, вообще никого не было уже лет сто.

Ну не считать же душой портрет графа Онегина, который встречал меня на входе?

— А он симпатичный, — заметила Рух, подойдя к картине. — Интересно, это недавний портрет, или их хозяин умер стариком?

Она дунула на раму, и пыль окутала ее с головой.

— Апчхи! Ой… А тут не помешает небольшая уборочка…

— Вот тебе будет чем заняться, — хмыкнул я, и ее лицо вытянулось. — А что? Как твой кристалл восстановится, сразу дам в руки метлу.

— Рух создана не для уборки!

Улыбнувшись, я еще раз огляделся.

Так, ладно. На первом этаже, похоже, никого, так что придется подняться. Но вот лестницы на второй этаж я что-то не вижу…

У дальней стены холла имелось пустое пространство, которое выглядело так, словно там когда-то хотели построить лестницу, но бросили — даже перила на втором этаже отсутствовали.